Интимные подробности
Шрифт:
— Это не преступление, — ответил я (хотя пить больше не стал).
— Нет, но с таких мелочей обычно все и начинается. Я слишком труслива, чтобы ограбить банк, но вообще-то не возражала бы; особенно мое отделение. Знаешь, я ненавижу своего менеджера, так что с удовольствием связала бы его и накормила банковскими выписками.
Еще, призналась Изабель, ей случалось завидовать. И это чувство порождал отнюдь не разрыв между реальностью и идеалом; нет, его вызывали банальные, вещественные детали. Скажем, когда Саре предоставили отдельный кабинет, Изабель надулась, потому что ей по-прежнему приходилось работать в общем зале, где невозможно было ни уединиться, ни сосредоточиться.
Касаясь вопроса о том, хорош человек или плох, психологи сосредоточили свои усилия на измерении его агрессивности. Я нашел исследование с лирическим названием "Власть и подчинение", автор которого пытался определить, в какой мере человек склонен возмутиться, если сосед наступит ему на ногу, или же молча стерпеть это неудобство, опасаясь вызвать скандал.
Вот несколько вопросов, позаимствованных мной из этой работы:
1. Некто пытается пролезть мимо вас в очереди. Вы уже ждали какое-то время, но больше ждать не можете. Допустим, наглец того же пола, что и вы. Как вы поступите?
а) выскажете ему все, что о нем думаете;
б) будете сверлить его испепеляющим взглядом или громко прокомментируете его поведение, обращаясь к соседу;
в) решите, что ждать нет смысла, и уйдете;
г) ничего не сделаете.
2. Смущаетесь ли вы, когда в академических или деловых кругах сталкиваетесь со старшими по рангу?
а) да, и заметно;
б) немного;
в) вовсе нет.
3. Вы отдали принадлежащую вам вещь в ремонт. Когда вы приходите за ней в назначенное время, мастер говорит, что он "только сейчас начал с ней работать". Как вы отреагируете?
а) упрекнете его;
б) мягко выразите свое недовольство;
в) оставите эмоции при себе.
Рассмеявшись, Изабель призналась, что относится к тем ужасным людям, которые не выражают агрессию открыто, но и не прячут ее внутри, а проявляют в пассивной форме, характерной для вторых ответов. Изабель с удовольствием сверлила недругов глазами, и часто практиковала этот метод в лондонском транспорте. Если таксист хотел подрезать ее, она принимала пресыщенный и утомленный вид, чтобы испортить ему все удовольствие. Она верила, что такое выражение лица помогает еще и уберечься от грабителей по дороге домой; идея состояла в том, чтобы изобразить усталость и раздражение, которые сбили бы с толку даже самого отпетого негодяя.
Другим вариантом была предельная вежливость (в которой наблюдатель, не чуждый культурных стереотипов, мог отметить национальную черту). Крис как-то рассказывал историю о том, как они с Изабель ездили в Португалию. В небольшом городке допоздна работал только один ресторан, где с туристов драли три шкуры. Что именно они ели, уже забылось, но в самом начале трапезы официант принес керамический кувшин, чтобы налить Изабель воды, и вместе с желанной жидкостью в стакан вывалился большой, наполовину утопший таракан. Кто-то другой на месте Изабель мог бы отказаться платить по счету, поднять крик или вообще добиться закрытия этого ресторана, а она лишь иронично заметила: "Похоже, вы кого-то принесли с кухни".
Как видно, Изабель придерживалась старомодной веры, будто от обидчика можно добиться извинений, тактично пристыдив его (тогда как в современном мире конфликты принято разрешать или
Излишне упоминать о том, что португальский официант, несмотря на прочные исторические связи его страны с Британией, не уловил смысла этой завуалированной жалобы и ответил с подкупающей прямотой и заботой о правах насекомого:
— Нет, он не с кухни. Скорей уж, из кладовой. Он оклемается.
Эта особенность Изабель наиболее ярко проявилась в один прекрасный летний день, когда она читала газету, отмахиваясь от жужжащей над головой мухи. Я видел, как она пыталась отогнать назойливую тварь рукой, а потом отложила газету и обратилась к мухе, словно невероятная усталость в ее голосе могла помочь насекомому осознать свою вину за испорченные выходные: "Послушай, почему бы тебе не оставить меня в покое?"
Более артистический метод измерения агрессивности предложил доктор Розенцвейг. Он придумал тест, состоящий из комиксов, каждый из которых изображает двоих людей: жертву неких неприятностей и их виновника. Тот, кто проходит тест, должен вписать в пустое окошко подходящую реплику — что он скажет, если застанет свою жену с любовником или если ему отдавят ногу. В итоге одни люди берут вину на себя (и зарабатывают язву), другие яростно орут на оппонента, а третьи взывают к разуму или к библейским истинам.
Разглядывая картинки, я спросил Изабель, какие слова она нашла бы для двух олухов, которые, проезжая мимо на автомобиле, окатили ее водой из лужи.
РЕПЛИКА ОЛУХА: "Прошу прощения, что мы намочили вашу одежду, хотя и старались объехать эту лужу"
— Почему ты спрашиваешь меня, ведь здесь нарисовано, что обрызгали мужчину?
— Это неважно. Ты должна представить себе, что бы ты ответила.
— Господи, ну хорошо, давай попробуем. Думаю, я возьму себя в руки и отвечу: "Ничего страшного, не беспокойтесь", — но таким голосом, чтобы они поняли, как сильно я расстроена. Что-то в этом роде как раз случилось на прошлой неделе — одна женщина опрокинула мне на платье бокал вина. Это был просто ротвейлер в юбке, и я хотела задать ей перцу, но не могла, потому что она имеет отношение к нашей работе; это одна из клиенток Тима. Поэтому я сказала, что ничего страшного, но скорчила такую физиономию, словно она загубила все мои растения.
Правда, когда я протянул Изабель вторую картинку Розенберга, выяснилось, что она далеко не всегда умеряет свою досаду.
"Ты выбрал самый подходящий момент, чтобы потерять ключи!"
— Ну, тут я бы определенно взбесилась.
— Почему?
— Потому что эти двое, похоже, муж и жена, а с близкими я сдерживаюсь гораздо меньше. Знаешь, если человек не может разозлиться даже на них, ему и в самом деле пора лечиться.
— Так что бы ты сказала?
— Хм, не знаю… Может быть, так: "Я их не потеряла, идиот, они сейчас найдутся, так что не дергайся". Но, если честно, я не понимаю, зачем все это нужно. Чепуха какая-то. Еще немного, и ты возьмешься гадать мне по ладони.
Между прочим, это была не такая уж плохая идея; ведь если верить науке, именуемой хиромантией, то вся наша жизнь на удивление подробно описана в линиях ладони, каждая из которых рассказывает о чем-то одном: линия жизни предсказывает, сколько человеку отпущено лет, линия судьбы говорит о шансах на успех, а линия головы характеризует умственные способности.