Интимный дневник гейши
Шрифт:
— У меня есть некоторые соображения, куда могла направиться госпожа Глициния, — сказала Рэйко. — У нее была подруга детства по имени Юя. Покинув дом ее матери, я расспросила соседей и узнала, что Юя работает в одной из городских бань.
— Я пошлю детективов проверить бани, — кивнул Сано.
— Некий мужчина четыре года назад выкупил Глицинию, — продолжала Рэйко. — Ее мать не знает ни его имени, ни как Глициния снова оказалась в Ёсиваре. Но, по слухам, это был высокопоставленный чиновник-самурай. Думаю, что сумею выяснить, кто он, поскольку этот человек, вероятно, сможет
Сано испуганно вздрогнул. В голове тревожно зашумело; день из плохого превратился в очень плохой. Как он и опасался, след от Глицинии привел Рэйко прямо к нему.
Рэйко тревожно нахмурилась, чувствуя, как изменилась атмосфера.
— Что-то не так?
Сано заметил, что Хирата смотрит на него, ожидая, расскажет ли он Рэйко о своих отношениях с Глицинией. Должен ли он сейчас открыть то, что скрыл от своей жены? Если они продолжат совместное расследование, разве у него есть выбор? Его охватила паника. Но в этот момент в дверях появился слуга.
— Простите, хозяин, — обратился он к Сано, — вам только что принесли письмо. Посыльный сказал, что срочное. — И протянул футляр для свитков, сделанный из короткой трубки бамбука, запечатанной с обеих сторон деревянными пробками.
— Спасибо! — обрадовался Сано столь своевременному вмешательству.
С величайшим облегчением он открыл футляр, развернул свиток и прочел:
Если хотите узнать кое-что важное об убийстве правителя Мицуёси, отправляйтесь в дом в горах, который принадлежит хокану Фудзио.
Подписи на письме не было, но содержалось указание, как найти этот дом.
Сано, Хирата и отряд детективов и солдат направились, как было указано, в горы к северу от Эдо. Они ехали по извилистой дороге, взбиравшейся вверх по лесистым склонам. Холодный ветер срывал дым с их фонарей. Кони резво бежали по стылой земле, на которую никто не ступал с самого лета, когда жители Эдо отправлялись в горы, чтобы отдохнуть от жары. Закат пылал сквозь голые ветви деревьев, и снег отсвечивал розовым. В темнеющем небе поднималась луна — сияющий полумесяц, словно намеренно подвешенный среди звезд.
— Когда я сказал Фудзио, что собираюсь обыскать его дом, мне показалось, он что-то скрывает, — поведал Сано Хирате. — И теперь мне кажется, он не хотел, чтобы, кроме дома в Имадо, где он живет, я узнал о другом доме.
— Надеюсь, мы найдем что-то стоящее, — озвучил Хирата надежды Сано.
Однако оба сомневались в этой наводке. Прежде чем покинуть город, они попытались выяснить, кто послал письмо. Его доставил посыльный из замка Эдо, а ему передали стражники у главных ворот. Стражники сообщили, что письмо принес некий мужчина, однако ничего конкретного сказать о нем не смогли, поскольку ежедневно принимают множество писем от самых разных людей. Текст был написан на обычной дешевой бумаге незнакомым Сано почерком. Но, подозревая обман, Сано и Хирата не могли проигнорировать послание.
Закат превратился в тускло-красное свечение на горизонте, и тьма одела горы. Сано, увидев очертание дома с остроконечной крышей и выступающей верандой, прилепившегося к ближайшему склону,
— Вот он!
Они оставили коней с двумя солдатами у начала крутой узкой тропы и двинулись вверх. Холод усилился, тропа резко петляла, стволы деревьев и низкорослый кустарник скрадывали свет фонарей. В лесу было тихо, лишь топот ног по каменистой земле, хриплое дыхание и далекое журчание ручья нарушали покой. Но Сано помнил о многочисленных засадах, которые ему устраивали с тех пор, как он стал сёсаканом-самой сёгуна.
Не заманит ли их письмо в очередную западню?
Тропа резко оборвалась на поляне с полуразрушенной хижиной — обычным недорогим летним домиком. Однако Сано внутренне напрягся, чувствуя недоброе.
— Будьте начеку, — шепнул он своим людям.
Вперед пошло охранение, солдаты старательно прикрывали фонари, пробираясь в высокой, по колено, траве, шуршащей под ногами. Сано и Хирата шли следом, а детективы прикрывали тыл, зорко оглядывая местность в поисках опасности. Ветер стих, и лес погрузился в тишину, лишь журчал родник. Где-то завыла собака или волк. Когда отряд приблизился к дому, свет фонарей выхватил из темноты ветхие дощатые стены, затянутые диким виноградом, крытую соломой крышу, зарешеченные окна и дверь.
Помедлив перед входом, Сано дал знак передовому отряду осмотреть дом снаружи. Солдаты повиновались, но не заметили никакой угрозы. По жесту Сано они открыли дверь и осветили темное пространство внутри. Свет проник в узкий пустой коридор. Сано кивнул, и солдаты двинулись по голым скрипящим доскам пола, инстинктивно пригибаясь под низкими балками. Фонари пятнами отбрасывали их тени на бумажные стены. Сано втянул в себя воздух, пытаясь учуять опасность, но от холода ничего не ощутил.
— Здесь никого нет, — заметил Хирата.
Что-то упало, и сердце Сано подпрыгнуло. Все встали как вкопанные. Руки схватились за рукояти мечей. Один из солдат осветил фонарем кухню с утварью, расставленной на полках, и обмазанным алебастром очагом. Там было пусто. Вероятно, какой-нибудь зверек искал здесь нишу. Все облегченно вздохнули, выпустив облачка пара: однако, когда они двинулись к двери, ведущей в комнату, напротив, в душе Сано шевельнулась тревога.
Пол внутри комнаты был покрыт татами, в вазе поникли засохшие цветы. На столе стояли клеточка для цикады, кувшин для саке и сложенный веер — воспоминания лета. На лаковом сундуке лежало несколько листков бумаги. Хирата взял их и передал Сано.
Это были песни, подписанные Фудзио.
Оставалась еще одна комната. Когда отряд подошел к ней, Сано в страхе замедлил шаги. Все, что ему предстояло здесь найти, было там.
Тесное пространство, открывшееся с порога, казалось таким же заброшенным и безжизненным, как и остальной дом. Полосы москитной сетки из белого муслина свисали с потолка. На постели лежала большая куча скомканной одежды. И вдруг Сано увидел торчавшую оттуда руку со скрюченными пальцами. Эта куча одежды оказалась человеческим телом, принадлежавшим хрупкой женщине в цветастом кимоно. Это неподвижное тело в промерзшем, затерявшемся в глуши доме могло означать только одно.