Интимный дневник Маргарет Хильды Робертс
Шрифт:
После школьного обеда (ленч, Маргарет, ленч!) меня вызвала директор школы. Она очень удивила меня: «Маргарет, я высоко оцениваю твою работу в школе, но постарайся с меньшей серьезностью относиться к жизни. Заведи, например, дружбу с кем-нибудь из девочек в классе». Я сказала ей, что в школе нет девочек моего класса. Она пробормотала: «Это не совсем то, что я имела в виду, дорогая», и разрешила идти.
После
Я взяла с собой в постель бутылку холодной воды, чтобы наказать себя за съеденный без спросу изюм.
СУББОТА
Анжела Порк-Крэклин прислала в магазин записку, в которой спрашивала, не соглашусь ли я быть четвертой в одной из двух смешанных пар. Игра состоится вечером на теннисном корте ее родителей. Отец был очень польщен (он уже много лет мечтает, чтобы граф Порк-Крэклин Грей стал его заказчиком). Но я сказала отцу, что не умею играть в теннис. Тогда он скинул с себя фартук и побежал в библиотеку, откуда возвратился с «Основами большого тенниса». Матери было приказано отправиться на Сингер-стрит и купить мне теннисный костюм. В перерывах между покупателями отец и я отработали несколько подач. Вместо ракеток мы использовали жестяные крышки от коробок из-под печенья, а вместо мячей засохшее печенье. К четырем я отработала «подачу с задней линии» (где ломтерезка для свиной грудинки) и трудилась над правильным положением левой руки, когда мать вернулась с костюмом и все испортила, закричав: «Только посмотрите, какой кавардак! Кругом крошки! Я только помыла пол!» Отец попросту отослал мать, приказав почистить мелом мои белые парусиновые тапочки. К шести я выучила все правила.
В семь тридцать
Когда я вернулась домой, отец рвал газету на квадратики. Мы сели и обсудили мой триумф. Позже к нам присоединилась мать и взяла мой новый костюм, чтобы отдать его в химчистку. Таким образом, время перед сном прошло весьма приятно.
ВОСКРЕСЕНЬЕ
Встала в пять утра и два часа наслаждалась, решая уравнения. Потом разбудила мать и приказала приготовить завтрак. Правда, мать такая соня, что, если бы не я, она провалялась бы до семи тридцати!
Воскресная школа. Потом обед (ленч, Маргарет, ленч!), в пять — чай, потом вечерняя молитва в церкви. Обычное воскресенье, если бы не одно скандальное происшествие: я поймала мать на месте преступления! Да, в четыре я вышла в прихожую и увидела, как мать чистит свои туфли. Я сказала отцу. Он спустился вниз и застал мать с «Вишневым цветом» в одной руке, с бархоткой — в другой. Мать умоляла простить ее, но отец был непреклонен и запретил ей сопровождать нас на вечернюю молитву. Ее отсутствие, без сомнения, даст массу пищи для языков всего прихода. Но правила есть правила, они затем, чтобы их выполнять. Все остальное — анархия. Если нельзя работать в воскресенье, значит, нельзя.
В семь вечера я закрыла дверь спальни на замок и достала из шкафа мою потайную коробку. Я провела весьма приятно время, позируя перед зеркалом. Корона постоянно съезжала с головы, и дважды мне пришлось прерваться, чтобы получше подколоть вату горностаевой мантии. Но, думается, я очень усовершенствовалась в королевском мановении рукой. По жестокой случайности я родилась не у тех родителей, и на королевское происхождение нет никакой надежды. Но я намерена работать над собой, в дальнейшем мне очень пригодятся мои великолепные актерские данные, и, едва я достигну какого-то высшего положения, я там останусь навсегда.
Примечания
1
Английская скороговорка. — Примечание переводчика.
(обратно)