Интриганка
Шрифт:
«Он хочет сделать мне предложение! – озарило Зою. – Он влюблен и ничего не понимает, он не способен заглянуть в будущее… А будущего у нас нет!»
Но Лука не успел ничего сказать – в дверь постучали.
– Да! – крикнула Зоя.
– Извините, что беспокою… Там, на кухне, обед. Покушайте, пока не остыл, с дороги же! – робея, заглянула в комнату Елизавета Остаповна.
– Ты голодный? – Зоя повернулась к Луке.
– Очень.
– И я. С утра ничего не ела…
– Кушайте, кушайте, – ласково произнесла домработница и осторожно,
– А что это с вами, Елизавета Остаповна? – спросила озадаченно Зоя.
– Екает чего-то с утра, тянет вот здесь, снизу. Да ничего, пройдет, я но-шпы только что выпила. Уже легче. Ой… – тихонько поморщилась она.
– Что за напасть такая… – с непередаваемой интонацией произнес Лука. – Опять, видимо, в больницу ехать…
– Какая больница? – испугалась Елизавета Остаповна. – Ой… Сейчас пойду полежу.
Зоя переглянулась с Лукой. Он кивнул, продолжая улыбаться, но глаза – серьезные.
Елизавета Остаповна удалилась в свой домик, к супругу. Лука же отправился на кухню, вернулся с двумя пирогами, один сунул Зое, другой надкусил сам.
– Она бледная, твоя домомучительница. Ты заметила? Не нравится мне это. К доктору бы ее.
– Ты же боишься врачей! – с нервным смешком напомнила Зоя.
– Так это я за себя боюсь, а других к врачу посылать мне не страшно, – хладнокровно парировал Лука и опять откусил от пирога. – Мм, вкуснятина, с капустой…
Зоя молчала. Вдруг вспомнила, что и накануне вечером Елизавета Остаповна тоже неважно выглядела. Разбила чашку, потом просила Зою вычесть стоимость этой чашки из ее зарплаты. Разумеется, Зоя только рукой махнула, чашка – ерунда… Но теперь, задним числом, поняла, что та и вчера чувствовала недомогание.
– Я, пожалуй, пойду к Сивохиным. Предложу им съездить к доктору, – вздохнула Зоя. Хоть она и устала донельзя, хоть и хотелось ей насладиться присутствием Луки, но некоторые вещи надо делать сразу, а не страдать прокрастинацией – то бишь откладывать важные и неприятные дела на потом.
– Я с тобой.
Зоя накинула на плечи куртку, они с Лукой вышли из дома и увидели, что Елизавета Остаповна лежит на асфальтовой дорожке, полностью вычищенной от снега, согнувшись, словно креветка.
– «Скорую» надо, – бросил через плечо Лука, подбежал к женщине.
– Быстрее мы довезем… Пока тут эту «Скорую» дождемся, – задыхаясь, возразила Зоя.
– Беги к Петровичу. У меня машина за воротами, еще остыть не успела. Едем, срочно.
Зоя помчалась к гостевому домику, в котором жили Сивохины.
Навстречу выскочил Василий Петрович:
– Зоя Станиславовна, что случилось?
– Ворота открывай… Едем, срочно!
Сзади шел Лука, придерживая Елизавету Остаповну.
Она могла стоять на ногах и теперь бормотала испуганно:
– Мне хорошо, мне хорошо уже… Я никуда не поеду…
– Петрович, не слушай ее! – сердито крикнул Лука. – Едем!
Втроем, дружно, с побледневшим Сивохиным,
– Куда? – захлопнув дверцу, с водительского сиденья спросил Лука.
– В Москву, конечно, – ответила Зоя. – Там и лечение лучше, и вообще…
– Ой, да не надо мне в Москву, само пройдет… – слабым голосом причитала Елизавета Остаповна. Но теперь всем уж было ясно, что дело серьезное.
Километров пятьдесят проехали без проблем, а потом на шоссе замаячила пробка, да такая, что Зое стало не по себе: вереница фур, легковушек… Вероятно, где-то там, впереди, случилась авария. Переждать пробку или как?
– Сворачиваем, – сказал Лука. – Справа небольшой городок, там наверняка больница.
– В Москве лучше… – попыталась возразить Зоя.
– До Москвы можем не доехать.
– Лучше сейчас свернем, – глядя на жену, дрогнувшим голосом произнес Сивохин.
Свернули. Проплутав немного по узким улочкам провинциального городка, нашли больницу. Сразу – в приемный покой.
Елизавета Остаповна уже молчала и была не бледная, а зеленовато-серая какая-то. Зое мерещились всякие ужасы. А вдруг у женщины страшное заболевание, которое только сейчас дало симптомы? Бедный Петрович, как его назвал Лука… Они же одни друг у друга, Елизавета Остаповна и ее муж. Ни детей, никого.
…Зоя с Лукой сидели в коридоре, в приемном покое, держась за руки. Из смотровой (туда пустили только его) вышел Сивохин. Дрожащим голосом произнес:
– Сразу в операционную увезли, на каталке. Аппендицит. Перитонит уже начался. Сказали: еще час – не спасли бы…
– О господи… – пробормотала Зоя.
– Но успели? – строго спросил Лука.
– Вроде да… – потерянно произнес Сивохин. В этот момент в нем ни следа прежней невозмутимости не осталось.
Напряженные, растерянные, они втроем сидели в коридоре, временами перебрасываясь короткими фразами.
Потом, когда уже начало темнеть, появился доктор, очень довольный, и сообщил, что операция прошла успешно, состояние сейчас у больной стабильное, прогноз благоприятный, но лежать Елизавете Остаповне здесь еще не меньше недели-другой…
– Фух, – выдохнул Сивохин и откинулся на кресло, вытер шапкой лицо.
– Успели! Все хорошо! – обрадовалась Зоя. – Нет, ну как правильно, что мы не стали стоять в этой пробке, что мы сразу сюда…
– Петрович, держись! – Лука похлопал Сивохина по плечу.
От волнения никто не мог сообразить, что делать дальше. Наконец решили следующее – Сивохин остается при жене в больнице (он сам отказался куда-либо ехать: «Я от своей Лизы никуда не уйду, здесь заночую!»), а Зоя с Лукой могут уехать. Но все время будут оставаться на связи!
– Поехали в Москву, – предложил Лука Зое. – Как?
– Но… моя машина там, в гараже, осталась, – растерялась она.
– Зато моя при мне.
– А как же Елизавету Остаповну потом домой везти? – напомнила Зоя.