Интроверт. Выйти из тени
Шрифт:
Они поехали в яхт-клуб, расположенный на берегу Волги. Слава показал Егору недавно купленную яхту, которая стояла на деревянных подставках на бетонной набережной. Яхта впечатляла, хотя и требовала мелкого ремонта.
– Так вот, на что ты потратил те деньги, которые я дал тебе взаймы?! – с улыбкой сказал Океан.
– Ну да, – улыбнулся в ответ Гвоздь, поднимаясь на палубу. – Вот в неё я и вбухал все свои сбережения за несколько лет. Ещё и у друзей пришлось занять. Но ты же сам видишь, что она того стоит.
– Вижу. Яхта мне нравится, хотя предыдущий хозяин, похоже, не сильно о ней заботился. Когда спустишь её на воду? – спросил Океан.
– К началу
– Спасибо за приглашение! Я им обязательно воспользуюсь – даже не надейся, что забуду, – невозмутимо ответил Егор.
Закончив осмотр яхты, они решили прогуляться по набережной, а заодно и обсудить сегодняшнюю догадку Океана относительно причины мутации Ёжика. Гвоздь, как всегда, очень внимательно выслушал до конца рассказ друга, не перебивая и не задавая никаких вопросов. Закончив говорить, Океан в очередной раз мысленно поблагодарил Гвоздя за умение слушать. Но в отличие от кактуса его приятель не мог обмениваться мыслями по воздуху, и поэтому не узнал о том, что подумал Океан. После паузы Гвоздь коротко и ясно высказал своё мнение по этому вопросу.
– Категорически с тобой согласен. Надо рассказать об этом Ёжику, – сказал он.
– Конечно. Но я думаю, что он уже в курсе, – ответил Океан.
Незаметно они вернулись к машине Гвоздя, которую оставили на ближайшей парковке. Уже начинало темнеть, и фонари постепенно разгорались, переходя от слабого едва различимого свечения к яркому жизнеутверждающему свету. Ни Океану, ни Гвоздю не хотелось уезжать с вечерней набережной домой, потому что обоих тянуло к воде во всех её проявлениях. Даже зимой застывшая в лёд поверхность реки была для них очень притягательна. Ещё раз окинув взглядом ледяную гладь, они нехотя погрузились в «Ниву» Гвоздя и поехали домой.
Глава 6
Прошлым вечером, Океан, пользуясь тем, что впереди воскресенье, общался с Ёжиком намного дольше обычного. У них всегда было множество тем для обсуждения. Одной из наиболее часто обсуждаемых была проблема повышения их собственной чувствительности при обнаружении различной электроники. За прошедшие два месяца со дня установления связи между Океаном и Ёжиком у них стало традицией каждый вечер определять количество электронных устройств в радиусе пяти километров от квартиры Егора. После контрольных замеров они сравнивали свои результаты друг с другом.
Первые две недели этих соревнований Ёжик давал Океану такую фору, что вынудил его сомневаться в собственных способностях. Но Океан стойко сопротивлялся появлению у себя комплекса неполноценности. Постепенно в ходе тренировок количество обнаруживаемых им электронных устройств увеличивалось за счёт тех из них, которые были расположены на большем удалении. Ёжик также немного улучшил свои и без того недостижимые результаты, что, по мнению Егора, было напрямую связано со строгим соблюдением графика полива. Впрочем, Ёжик не возражал.
Результаты Океана стали вполне сопоставимыми с результатами Ёжика особенно в те дни, когда удавалось хорошо выспаться накануне. Комплекс неполноценности был практически побеждён, хотя иногда
Егора разбудил звонок у входной двери. Сначала он решил не реагировать на незваного гостя и, накрыв голову подушкой, продолжал лежать в кровати. Но звонить продолжали с настойчивостью, достойной лучшего применения. В результате спать резко расхотелось и пришлось идти открывать дверь. Незваных гостей оказалось даже двое – на пороге стояли две очень красивые девушки, которые к тому же ослепительно улыбались.
– Привет, Егор! Уже десять утра, а ты всё ещё спишь, – сказала одна из них, в которой Океан, протерев глаза, узнал свою однокурсницу Олю.
При дальнейшем рассмотрении пришедших Егор вспомнил и вторую гостью. Она оказалась Олиной подругой, решившей, по-видимому, прогуляться за компанию.
– Привет! Ещё только десять часов утра, а меня уже разбудили в мой единственный выходной. Надеюсь, что причина действительно серьёзная, – с иронией ответил Океан, вспоминая, как резко поднялось настроение у Гвоздя, когда Оля, которую они подвозили домой, вышла из машины.
– Извини, что разбудили. Мы хотели, чтобы ты объяснил нам некоторые сложные вопросы по фармакологии. Ты не против? – спросила Оля.
– Я не против фармакологии. Заходите, – дипломатично ответил Океан, слегка помрачнев.
Разумеется, ему было приятно внимание столь красивых девушек, которые сами напросились в гости. В данной ситуации пустая квартира открывала море самых разнообразных возможностей. Подавляющее большинство из них сводились к тому, о чём Океан, в силу своей природной скромности, предпочитал вообще не думать. Тем не менее, сейчас, глядя на снимающих верхнюю одежду девушек, он непроизвольно представлял себе логическое продолжение этого завораживающего процесса. Последней каплей стало то, что Оля, расстёгивая молнию на сапоге, наклонилась вниз и повернулась к нему спиной. Узкие джинсы плотно обтягивали её стройные ноги, точно повторяя все соблазнительные изгибы. Оля поменяла положение и расстегнула молнию на втором сапоге. Богатое воображение тут же услужливо дорисовало всё то, о чём Океан предпочёл бы никому не рассказывать в этой жизни.
Вторая девушка также невольно проверила его выдержку на прочность, поправив перед зеркалом своё обтягивающее чёрное платье. Оно совершенно не скрывало, а, наоборот, подчёркивало форму её роскошной груди. Океану вдруг стало жарко. У него внезапно мелькнула мысль, что раз уж они сами пришли в гости в таком соблазнительном виде, то, наверняка, ждут от него решительных действий.
Однако типичная мера поведения Океана совершенно не подразумевала ничего подобного. Он вспомнил Гвоздя, который аналогичные ситуации неизменно комментировал своей фразой: «И зачем же ты себя так мучаешь?». «А действительно, зачем?», – подумал Океан. Тем не менее, внезапно вспомнив о своей девушке Мире, он сразу же успокоился и решительно разогнал свои неуместные фантазии. Все глупости относительно привлекательности утренних гостей быстро улетучивались, а перегревшийся было мозг стал постепенно остывать. С трудом вернувшись с небес на землю, Океан помрачнел ещё больше.