Интуиция

Бартол Эми А.

Я осматриваюсь вокруг на лица ангелов и вижу, что они чувствуют, что это и есть справедливость. Я отталкиваю Зефира и иду к Риду в центре комнаты.

В одно мгновение Зефир оказывается передо мной, берет меня за руку, чтобы остановить меня от движения и собирается снова заключить меня в свои объятия, но я смотрю ему в глаза и качаю головой. Зефир не подпускает меня к бою, поэтому я обращаюсь к Риду через всю комнату.

— Прояви милосердие… пожалуйста, Рид, прояви милосердие… пожалуйста, — молю его я.

Рид вздрагивает, и замирает над Пэган, которая еле-еле смогла отбиться, истекая кровью от многочисленных ран. Он должен ее убить, но в этом намного больше

жестокости, чем я могу принять. Ее боль убивает меня. Затем я узнаю, что для человека «милосердие» означает нечто иное, чем для ангела.

Между тем, когда я сказала это Риду, и тем, что происходит дальше, уверена, никто бы не смог объяснить различие между этими понятиями. После того, как Рид слышит мою мольбу, он опускается перед Пэган на колени и перерезает ей горло, эффектно изобразив ангельскую милость в виде смерти.

Зефир шепчет мне на ухо, что Рид не мог позволить Пеган остаться в живых. Иначе Совет потребует, чтобы он с ней закончил, а другие ангелы назовут его слабаком.

Рид должен передать сообщение каждому, что, если они будут охотиться на меня, они перестанут существовать, потому что Рид будет защищать меня любыми путями и не будет никакой другой милости — кроме смерти.

Глава 17

Связь

После того, как тело Пэган унесли, началось заседание военного совета. В ее смерти нет ничего поэтичного. Я не нахожу в ней ничего благородного, и мне плохо, потому что я не вижу в этом смысла. Я очень благодарна Риду за то, что он боролся с ней, потому что я знаю, что она без колебаний и угрызений совести убила бы меня, но просто не могу понять, почему все это должно было прийти именно к этому. Может быть, это потому, что я все еще слишком человечна, чтобы понять этот мир. Я должна постоянно напоминать себе, что, несмотря на то, что я вроде на их стороне, все равно для большинства из них я чужак.

Мне следует понимать, что в их мире я всего лишь пешка, думаю я, стоя между Прэбеном, Ридом и Зефиром. Мы находимся почти на середине комнаты, но не на возвышении, а просто рядом с ним, от чего почему-то чувствуешь себя менее значимым, чем, когда стоишь на ней.

Я не могу понять, о чем они говорят, потому что они отказываются говорить по-английски. Рид и Зефир отвечают на нескончаемый поток вопросов. Но даже если бы они говорили на английском, не уверена, что смогла бы уследить за их диалогом, потому что они говорят так быстро, что я не уверена, что есть хоть какие-то паузы между словами совета и ответами Зефира и Рида. Каждые несколько минут, они останавливаются и озадачено смотрят на меня.

Когда они это делают, я не пожимаю плечами, потому что им это не нравится. Я должна бороться за то, чтобы оставаться внимательной и сосредоточенной к тому, что сейчас происходит, потому что я не знаю что делать дальше, так как тот план, с которым я приехала сюда, уже выполняется. Мой план, продержаться достаточно долго, чтобы ангелы увидели почему Рид и Зи могут меня защищать — успешно выполнен. Думаю, что он был успешным, потому что теперь все они запутались на счет меня, ну, кроме Рида и Зефира, потому что они привыкли ко мне. Приехав сюда, я ни на что не надеялась, и у меня не было плана Б. Я думала, что, если я осуществлю свой план, этого будет достаточно. Что бы не случилось после этого, все равно было бы хорошим, потому что в любом случае это был бы конец. Хватит бегать, хватит прятаться, нет больше бесконечных дней, когда я пыталась не думать о Риде, от момента к моменту. Нет больше Gancanagh или Бреннуса… больше ничего нет.

В моем безумном

путешествии из пещеры Gancanagh на остров замка — это казалось миром. И сейчас я чувствую тепло, исходящее от Рида рядом со мной. Я чувствую его запах; его чувственный запах витает в воздухе, на моих волосах, вокруг меня, и я понимаю, что хочу большего… я хочу намного большего, но я больше не буду торговаться. Я не торгуюсь за свою жизнь. Сколько у меня осталось времени? Позволят ли мне попрощаться?

Медленно, я осознаю, что все снова смотрят на меня. Рид стоит рядом со мной со страдальческим выражением лица, а Зефир выглядит взволнованным. Мое время пришло? Я удивляюсь как напряжены пальцы Рида в моей руке.

— Совет хотел бы еще по расспрашивать у тебя о Gancanagh. Им нужна конкретная информация: как много Gancanagh ты видела, как они работали, кто их лидер, и еще они хотят знать знаешь ли ты конкретные места? — Я киваю им, потому что у меня есть эта информация. — Совет понимает, что ты была ранена в ходе борьбы, когда пыталась сбежать от Gancanagh. Они хотят, чтобы ты рассказала им, как много ты помнишь. Ты можешь сделать это? — спрашивает он, и я снова киваю.

— Можно мне немного воды? — спрашиваю я, потому что мое горло пересохло, как и перед тем, как я начала спотыкаться.

К счастью, голод не вернулся, на самом деле у меня нет аппетита. Я просто хочу рухнуть на пол и какое-то время провести без движения. Мне дали немного воды, а потом начались вопросы.

Я отвечаю так подробно, как могу, но не называю имени Финна. Знаю, это небольшая недосказанность, так как он будет там же где и Бреннус, но я чувствую к нему нечто похожее на благодарность за то, что, когда было нужно, он помог мне и, не смотря на руку в моей руке, я не могу это игнорировать. Также я не говорю о Расселе, потому что я должна защитить его. Я говорю совету, что мне самой удалось сделать гранату из своего арсенала, и что я угрожала взорвать их всех, если они не отпустят меня.

Это звучит правдоподобно, и кажется никто не замечает моей лжи, кроме Рида, который внимательно изучает мои взгляд. Его челюсть напрягается, когда я рассказываю про камеру и, что в течении нескольких дней мне не давали достаточное количество воды, но, когда я рассказываю о своей битве с Каганом, он начинает ходить по комнате и продолжает до тех пор, пока я не заканчиваю. Он замирает, когда я говорю о Бреннусе, и изучает отметины на шее, когда совет снова просит их показать.

Мне вынесли карты, и я изо всех сил стараюсь указать правильное местонахождение пещеры и как туда войти. Я говорю им, что как только убежала, бросила гранату обратно в яму, уничтожив этот путь, поэтому Gancanagh не смогли сразу последовать за мной. Указываю, что в туннелях есть несколько способов проникнуть туда, но мне был показан только один — большой камень, который был помещен туда чтобы скрыть вход в пещеру. Я знаю, что в моем рассказе есть несколько пробелов, к которым вернуться позже, когда меня снова вызовут.

Когда они анализируют тот факт, что меня дважды кусали, и я была не в состоянии ходить или делать что-то другое, надеюсь, они подумают, что у меня не ангельская физиология, тогда мой рассказ будет более правдоподобным. Может быть они не думали, что моя реакция на укус Gancanagh как у ангела, ведь я все еще человек. Рид знает, что в моей истории что-то не так, и я могу только надеяться, что он понимает, что я защищаю Рассела. Это видно по тому, как они начинают раздавать приказы, чтобы проверить мою историю. Я замечаю, ангелов, которые кажется были офицерами, потому как они принимают приказы от Киллиана и Урсуса.