Инвалид. Том первый
Шрифт:
Паранойя же снова начала вопить. И на этот раз объектом ее внимания, был говорящий со мной профессор. Именно его пристальный взгляд, сосредоточенный и чуть ли не прожигающий дыру был устремлен на меня. От всей той нервозности и переживательности, которую он изображал всего минуту назад, не осталось и следа. И вот в том, что он изображал ее, я был уверен полностью.
Не понимая, что происходит, и почему его взгляд стал похожим на взгляд охотника, выцеливающего добычу, решил, что он хочет увидеть мою реакцию. А следовательно, это как-то может мне или помочь, или навредить. Какой должна быть реакция нормального подростка на сообщение, что он остался сиротой? Естественно не сухой и спокойной. Это время, когда играют гормоны, а, следовательно, реакция должна быть бурной. И еще, снова та же паранойя, буквально вопила, что
Самое странное было в том, что вел я себя довольно натурально. Он мне поверил и даже несколько раз попытался посочувствовать моему горю.
Мои же мысли были кристально чистыми, и я мог четко анализировать происходящее вокруг.
В тот момент это было непривычно, но как-то естественно. Да ладно. Уйдет этот тип, потом буду анализировать, что же со мной происходит. Но, говорить об этих непонятных выкрутасах моей психики с этим типом не буду. Принципиально не буду, так как нутром чувствую, что добром это не кончиться.
Вечером того же дня приехал мой единственный живой родственник, с которым нам придется жить дальше. Это была баба Зина — мать моего отца. Чтобы помочь мне, она продала все свое хозяйство в селе, которым очень сильно дорожила, и переехала в квартиру, на четвертый этаж. Как она сказала, я ее единственный живой родственник, и она не допустит, чтобы меня отдали в интернат.
Даже не представлял, что могу быть настолько благодарным. Эти ее простые слова стали для меня как елей. Ведь когда представил, на какое отношение в интернате могу рассчитывать, то даже поплохело. Ведь как мы издевались над некоторыми соучениками, я помню очень даже хорошо. И кто сможет гарантировать, что со мной те же одноклассники будут более доброжелательны? Ну, может на первых порах они и пожалеют того калеку, на которого теперь стал похожим. А дальше? Гарантии же что в интернате ко мне отнесутся благожелательно вообще никакой нет. Что касается места пребывания несовершеннолетнего подроста без родителей — думаю, не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что это будет не моя квартира. Да и долго ли останется квартира бесхозной думаю тоже понятно.
Странно, но никакой жалости к себе не было. Как не было и самокопания на тему, а если бы я не… и почему это случилось со мной. Есть вещи, повлиять на которые я не смогу. И одна из них — это укус змеи и то, как меня вылечили высокоученые эскулапы. Есть еще та сторона, что они проводили над моим телом какие-то непонятные опыты, но это недоказуемо. Вот только у меня появилась цель. Не буду говорить хорошая она или плохая, но она есть. Я должен разобраться, что же со мной сделали, и кого нужно «отблагодарить» за это.
До самого вечера старательно старался обходить зеркала десятой дорогой. Очень уж не понравился мне тот парень, что смотрел из Зазеркалья. Даже удивительно насколько спокойно реагировал на мою внешность профессор, с которым мы распрощались через несколько часов, после начала того разговора, в котором была немного прояснена моя дальнейшая участь.
Сейчас же, завалившись на кровать, постарался проанализировать, что я узнал, и как жить дальше? Получалось же как-то странно. Было довольно много нестыковок и нелогичностей. К примеру, с какого перепуга родители решили поехать на курорт? Да еще в то время, когда я находился между жизнью и смертью? Да чтобы мама меня оставила, а сама поехала отдыхать? В жизни не поверю! Самое странное, что они так не вовремя погибли. На них наехал какой-то лихач на КАМАЗе, который очень оперативно исчез и его никто не смог найти. Или его и не искали? Даже боюсь представить, как бы отреагировала мама, увидев меня во всей красе. А отец? Если же вспомнить, во сколько обошлось ему мое лечение?
Как это ни страшно звучит, но как-то подозрительно вовремя они погибли. Следующая странность — обострившиеся чувства восприятия и изменение в мышлении. Я не чувствовал себя подростком. Если бы нужно было дать себе оценку и сказать, сколько же мне лет, то дал бы минимум тридцать — тридцать пять. Не меньше. А может и больше. Очень уж нетипичным стало мое поведение и реакция на произошедшее. И возникает следующий, вполне закономерный вопрос — а что же со мной такого случилось.
Дальше —
Вопросы. Вопросы.
Следующей странностью оказалась медицинская карточка. Правда, она больше похожа на том, чем на карточку, но это уже мелочи. После прочтение десяти страниц я понял, что ничего не понимаю. Она была написана на том языке, которым владеют только медики, и то, сомневаюсь, что все. То, что написано было в стиле «курка лапой» — это еще цветочки. А то что даже среди понятно написанного не было знакомых слов — это вообще капут. Честное слово, они просто нормально зашифровались!
И последнее, что заметил — я помнил весь наш разговор с профессором, чуть ли не дословно. Раньше же я таким не болел. Даже непонятно, радоваться этому, или мылить веревку? Ни о каких странностях, замеченных после того злополучного укуса я естественно никому не сказал. И, как подсказывает интуиция, буду молчать и дальше.
Все время ожидал какого-то подвоха. Даже думал, что это произойдет в ближайшем будущем. То ли это хорошо, то ли плохо — но я оказался неправ. Такое впечатление, что обо мне все забыли. А ведь так не бывает. Доучиваться год со своим классом у меня не получилось. Все-таки довольно долго я прохлаждался в больнице. Да и не было у меня большого желания нагонять школьную программу. Нет, судя по тому, насколько качественно заседало в мозгу прочитанное, я бы их не только догнал, но и закончил бы школу экстерном. Вот только снова моя ненаглядная паранойя, сообщала, что высовываться, демонстрируя свои возможности, мне нельзя.
Если вы думаете, что я сильно расстроился от того, что не смогу закончить год со своим классом, то вынужден вас расстроить. Мне было все равно. Такое чувство, что все одноклассники в какой-то период времени стали очень далекими и чужими людьми. А может так оно и было?
Вот только по ходу жизни выяснилась еще одна бяка, которая нравилась и не нравилась одновременно. Мне перестало нравится очень многое из того, чем была заполненная прошлая жизнь. Например, просмотр фильмов и мультфильмов, бесцельные блуждания в интернете и треп обо всем на свете в социальных сетях. Самым сильным стимулом отказаться от этого послужило пребывание на краю жизни. Это так думаю я. А так ли оно на самом деле, вопрос конечно интересный? Очень не нравилось мне то, как в никуда уходят часы, дни, недели и месяцы жизни. И то, что компенсировать это время ни у кого не получится, в том числе и у меня, заставляло переосмысливать отношение к этим, казалось бы, безобидным занятиям.
Учитывая то, что ходить у меня не получается, особенно дальше двери на лестничную клетку, нужно было все же иметь какое-то занятие. И я себе их нашел. Даже не одно, а сразу несколько. Пришлось заняться своим физическим состояние, так как чувствовать себя доходягой очень не нравилось. Даже левая рука, не смотря на ее состояние, абсолютно нормально отреагировала на повышение нагрузок. Поэтому через три недели по квартире я уже не ползал, а более-менее нормально передвигался.
Но такую же, если не большую, нагрузку требовали для себя мозги. Им было скучно в образовавшемся информационном вакууме. Попытался загрузить их чтением художественной литературы, тягу к чтению которой имел с самого детства. Не помогло. Не очень долгие поиски увенчались успехом, когда на одной файлопомойке натолкнулся на курсы по программированию. Даже не заметил, как с головой втянулся в обучение. Через какое-то время стало скучно. Тогда решил последовать одному совету, который был озвучен в просмотренных курсах — нужно применять выученное на практике. Там даже было предложено решение данного вопроса для новичков — воспользоваться биржей фрилансеров. Ведь никто не принял бы меня в рабочий коллектив на постоянной основе, все-таки подросток. Да и состояние здоровья не позволяло работать до потери пульса, как это принято в нашей стране. Вернее, до него родимого я и работал, вот только наступал он намного быстрее, чем требует трудовое законодательство. Исходя их этого, нормальные трудовые отношения мне не светили.