Инверсия праймери. Укротить молнию
Шрифт:
Неожиданно я почувствовала, что с меня хватит. Я вздохнула, повернулась и пошла от него. Когда стол преградил мне дорогу, я остановилась и оперлась руками о край.
Подумав немного, я отвернулась. Я говорила медленно, словно ныряльщик, проверяющий температуру замерзающей воды:
— Человек по имени Крикс Тарк однажды возил меня в своем флайере.
Тагер оставался на месте.
— Похоже на хайтонское имя.
— Он и был хайтоном. — Мои руки начали зябнуть. — Он подобрал меня на улице на колонии Тамс.
Тагер умел скрывать свои эмоции. Очень хорошо умел. Черт, да он мог стоять перед несущимся на него поездом и не моргнуть при этом. Он обращался ко мне все тем же тихим голосом, хотя я ощущала, насколько он шокирован:
— Как вам удалось бежать?
— Я задушила его, когда он трахал меня.
— Простите. — Тагер подошел ко мне.
— За что?
— За то, что вам пришлось пройти через это.
— Это моя работа.
— Это черт-те что, а не работа.
— Послушайте, — сказала я. — Это случилось десять лет назад. Я была в порядке все это время. Нет причин, по которым это должно стать проблемой именно сейчас.
— Этот человек, которого вы чуть не порезали, — не напоминает ли он вам чем-нибудь Тарка?
— Нет. — На самом деле это было не совсем так. У Хилта тоже темные волосы, да и сложением он напоминал Тарка. И ростом. И когда он вошел ко мне ночью, это напомнило мне бесцеремонность, которую я так ненавидела в Тарке — он верил, что имеет право делать все, что ему заблагорассудится, с теми, кого почитает ниже себя. Но это сходство было чисто поверхностным.
Хилт мог раздражать, но даже зная его всего несколько часов, я не сомневалась, что он нормальный, вполне порядочный человек. — Ничего общего.
— А тот певец в кафе? — спросил Тагер. — Он ничем не напоминал Тарка?
Я фыркнула:
— Вот уж вы сказали. Этот человек — полная противоположность аристо. У него карие с золотом глаза и золотой голос. И мне кажется, он и мухи не обидит.
— Вы сердились на него.
— Сердилась? — Я посмотрела на него. — С чего? Я не хотела ему вреда. Я хотела заниматься с ним любовью.
— Расскажите мне о нем.
— О нем? Я ничего о нем не знаю.
Тагер ждал. Я нахмурилась и скрестила руки. Подождав немного, он попробовал зайти с другой стороны.
— Значит, вы не замужем?
Неужели то, что я никому не нужна, так очевидно?
— При чем здесь это?
— Вы не похожи на женщину, которая ищет себе любовника, будучи привязана к кому-то другому.
— О! — Это-то он откуда знает? — Ну и что? Вы ожидали, что у меня есть семья?
— Почему это вас так задевает?
— Бросьте свои душеспасительные штучки и ответьте на этот чертов вопрос. Вы хотите, чтобы я была откровенной с вами, так будьте откровенны со мной.
— Да, —
Я не в первый раз слышала такую ерунду: «Как вы только выдерживаете одиночество?»
— Бросьте, Тагер.
— Почему это вас так злит?
— Я не зла. Прекратите задавать мне этот дурацкий вопрос.
— Вид у вас прямо-таки взбешенный.
— Ну да, — взорвалась я. — Конечно. Тащи эту красотку праймери в постель. Славный улов. Или они хотят то, чего хотел Хилт, — наказать меня.
— Я сжала кулаки. — Может, мне стоит изуродовать лицо и носить лохмотья, чтобы проверить, захочет ли меня кто-нибудь тогда?
— Кто такой Хилт? — спросил он все тем же ровным тоном; это начинало выводить меня из себя.
— Хилт — это тот сукин сын, что толкал меня к стене и обзывал Старыми Деньгами и Ледяной Принцессой.
— Вы ни то, ни другое.
Я почувствовала то, что, должно быть, чувствует поезд на магнитной подушке, налетая на полном ходу на кирпичную стену.
— Причина, по которой я удивлен, что вы не замужем, — в том, что редкие эмпаты с вашей чувствительностью могут переносить одиночество.
— У меня чувствительность бетонного блока.
— Очень необычного блока, — улыбнулся он.
— Я не шучу.
— Я тоже.
Я не могла поверить.
— А почему вы считаете, будто знаете обо мне что-нибудь?
Тагер развел руками:
— Я исхожу из опыта, из подготовки, из интуиции, наконец. В конце концов, я тоже эмпат.
— О! — Ну да, конечно. С его родом занятий он должен быть эмпатом. — Не думаю, чтобы хотела говорить дальше. — Разговор с ним выматывал больше, чем прогулка пешком из ДВИ. Мне хотелось вернуться домой и лечь спать. — Не обещаю, что еще вернусь.
— Мне кажется, вы вернетесь, — сказал Тагер.
Это заставило меня замереть. Этого я не ожидала. Я ждала, что он будет кормить меня чем-то вроде пожеланий Керджа: вы переутомились, вам надо попробовать жить нормальной жизнью. Отдохнуть. Расслабиться. Я ожидала, что Тагер тактично объяснит, что мне незачем переводить его время, жалуясь на свою неспособность нормально общаться с людьми.
А он хочет, чтобы я пришла еще.
Но разговор с ним требовал от меня слишком много сил.
— Не знаю, будет ли у меня время.
— Мне кажется, с вашей стороны было бы неразумно останавливаться.
— Что?
Он снова напомнил мне мать.
— Мне нужно получше узнать вас, чтобы понять, что же выводит вас из себя. Пока я могу сказать только одно: если вы не справитесь с этим, что-нибудь случится.
Я сжалась:
— Вы считаете, я могу причинить кому-то зло?
— Возможно.
Я знала это. Я все время это знала. Я заставила себя задать вопрос:
— Вы боитесь, что я потеряю контроль над собой и убью кого-нибудь, да?