Инверсия
Шрифт:
Было и совсем безнадежное: «Да почему с Дианой он, а не я?!»
Тщеславия во мне никогда не было, да я даже свои бонусы с карты клиента торговой сети, на реальной Земле тратить стеснялся. Реакция моя была незамедлительна: от Дианы я бочком-бочком отстал, влился в другую толпу, где сразу столкнулся со свиноподобным мужиком, корчившим мне вчера страшные рожи.
На самом деле Полу Торресу семнадцать, просто он еще младенцем выпал с британского круизного парохода у берегов африканской Франции. Попал в руки друида Панорамикса, тот его в котелок со своим зельем и кинул. Ну да, французам пока далеко до комиксов
— Эйв, — сказал Пол робко мне, — а пойдешь в нашу команду играть?
— Это в какую команду? — подозрительно осведомился я. — Сборную Бромптона по тяжелой атлетике?
Пол немного подумал, гулко топая башмаками по деревянным доскам школы. Школяры заполнили большой вестибюль и ожидавший нас пастор с Библией в руке, строго вздел указательный палец, призывая к тишине перед традиционной молитвой.
— Ты пошутил сейчас, да? — осенило его.
Хотя бы сказал это тихо, одними губами. Школа даже из гориллы может сделать вполне себе социализированного громилу.
— Нет, — заверил его, — я успел тебе даже кличку придумать в этой мифической команде. Чемпион.
Он опешил, смутился, обрадовался. Человеку для счастья много не нужно: просто признайте его заслуги в объедании остального человечества.
— Жаль меня так в «Бромптонских лесниках» не зовут. — закручинился Пол.
Я понял: он играет в футбольной команде Бромптона. Судя по габаритам, вратарь или защитник.
— Ну давай к нам. — не выдержал он и пары минут речитатива пастора про грехи наши тяжкие. — Тренер говорил, ты здорово играл в прошлом году. Будем вместе на защите стоять, ты такие приемчики знаешь, никто через нашу оборону не пройдет!
Я даже поглядел с неким недоверием на его простодушное лицо. Вундеркинд от юмора: так изящно меня еще никто здесь не оскорблял. Но простодушное лицо его, с порядком прибавившийся щетиной со вчера, выражало только наивную уверенность в моих талантах защитника.
— Надо подумать. — ответил неопределенно. — Пока нет официального приглашения, ничего не могу сказать.
— На перемене сразу заскочу к тренеру! — засветился он небывалым счастьем.
— Но в защите я играть не стану. — обломал его ожидания. — Бегать за потными парнями? К такому жизнь меня не готовила.
Отшив громилу, я дослушал проповедь и зашел в класс, привычно потеснив худого ботана в круглых очках на парте.
— Как жизнь, Оли? — панибратски обратился я к нему. — Слышал ты вчера расстраивался, что мой дедовский кортик не успел заценить. Могу на перемене дать пощупать. Если леди Ди разрешит.
Про желание полюбоваться на острую железяку я из разговора трех подручных дочки депутата выяснил. Вообще с Оливером надо дружить. Вчера на него пришлось накричать и меня покусывало легкое чувство вины. Вариант тогда выглядел беспроигрышно: самая легкая мишень для устрашения и демонстрации моей альфовости. Хотя вмешайся Диана с парнями, кто знает, как обернулась ситуация. Потому набился в друзья, заодно его сестре польстил с титулованием.
Оливер с потрясением посмотрел на меня. Герой, джентльмен и бретер признал его за равного, пообещал дать подержать «славный меч короля Артура». Да за такое любой пацан свою душу заложит. Это пока аборигены не знают, что я сын предателей
На этой сцене можно ставить дисклеймер «ту би континиед» и переходить к завтрашнему дню. Однако за кадром будущей драмы, я отыграю сегодняшний день на пару «Золотых Глобусов».
Оливер повернулся с немой мольбой во взгляде к своей сестре.
— Эйв просто шутит. — отрезала она, слегка зардевшись от «леди».
Оливер с обидой посмотрел на меня.
— Дорога из лжи, страшнее немилости леди Ди. — подмигнул ему. — На перемене покажешь мне, где у вас тут пацанский движ проходит.
Глава 21
Перемена, после занудливого чтения параграфа из учебника истории, оглушила меня красками. Жизнь существует, и она не состоит в монотонном пересказе далеких событий, на каком-то богом забытом острове.
Да, это была маленькая мещанская месть Данилы Шастунова, но вы бы читали этот новый учебник, изданный кафедрой Оксфорда! В гимназии Беллингема мы учились по старому учебнику Тревельяна. Сей доблестный муж был признанным титаном истории и немножко националистом. Эйверу Дашеру до фени было про «глобальный горизонт морского господства и имперской экспансии», а русский мужик во мне кирпичи откладывал. В школе Бромптона сразу новый учебник заказали, вышедший после Нового года. Учились по нему, я его у Оливера по-братски одолжил сегодня. Открываю, там «Британия — капитанская рубка человечества».
«Ой, лять, а вы на Луну еще не летали, случайно, копетаны?» — сразу возбудилась во мне имперская сущность. Она же в каждом русском есть, надо только потереть слегка или сказануть что-нибудь с пафосом.
Хорошо, что историку было настолько на нас всё равно, что он, не обращая внимания на шум, тупо открыл учебник и стал зачитывать параграф. Его размеренный, хорошо поставленный голос, вскоре перебил какой-либо шум и загипнотизированный класс, закачался мартышками перед удавом Каа.
«Парадокс.» — думал я в полудреме, загнав внутреннего имперца в клетку. — «Учебник новый, коллектив авторов в составе десяти человек. По-своему красив слогом и хорош, передовой. А учитель наш, мягко говоря, человек довольно винтажный: свечки в именинный торт уже не помещаются. Наверно найти учителя в такую школу неимоверно трудно».
Резко проснувшись со звуком колокольчика, я дернул Оливера за рукав. Диана неодобрительно кинула на нас свой взгляд, но ничего не сказала. Мы выскочили прочь, и мой гид начал свой рассказ.
— Это портрет леди Эктон. — сказал Оливер, когда я вопрошающе ткнул в старушке на холсте. Она висела, радостно улыбаясь, в чепчике и наглухо закрытом платье в вестибюле школы, на стене.
Картина с изображением, а не сама старушка. Школа Бромптона не настолько кровожадна.
— Согласно её завещанию, пять фунтов в неделю будет отправляться в школу для бедных округа Бромптон. — Оливер с уважением помахал портрету.