Инвиктум
Шрифт:
так и надо, однако меня уже начинает потряхивать от такого откровенно навязчивого
внимания.
– Александра, - наигранно горячо говорит парень, сжимая мою ладонь, - Только скажи, чего ты хочешь. Как насчет танца? Я уверен, ты будешь в восторге от моего умения вести
партнера в вальсе. Я брал уроки у самого Эдгара Фурнье, он преподавал в балетном театре
пару лет назад. Великолепный танцор. Лучший. Помню, он говорил, что я чувствую ритм
танца, почти как он, и...
Я
единственным желанием сейчас для меня является выпивка. Я не смогу сидеть за столом, если Данте продолжит болтать о том, какой из него балерун. Вижу, как к нам неспешно
шествует официант с подносом, полным бокалов с мартини. Аперитив перед ужином, он
несет его взрослым членам нашей компании. Нужно скорее его выпить, пока мама не видит.
Возможно, тогда я смогу игнорировать Манчини с б ольшим энтузиазмом.
Вздыхаю и вновь открываю глаза, едва-едва вслушиваясь в речь Данте. Он продолжает
нахваливать себя:
– Отец говорит, что я талантлив во многих сферах, будь то политика или искусство. Еще
он хочет продвинуть меня в совет Акрополя, представляешь? Уму непостижимо. Это такой
шанс! Что ты думаешь об этом? – он не дожидается моего ответа и, переведя дыхание, снова
продолжает, - Считаю своим долгом продолжить его дело, знаешь ли. Плюс, вопрос об
Инсолитусах все еще остается открытым...
Я выплываю из транса и впиваюсь взглядом в парня, который продолжает болтать будто
бы сам с собой. Мое внимание привлекает одно единственное слово.
– Инсолитусах? – тупо переспрашиваю я. Данте прокашливается в кулак, и неумело
уводит тему в другое русло, но я вижу, как он мнется. Нервничает. Конечно же – он сболтнул
лишнего.
– Так что насчет танца, Александра?
– голос парня меняется, становится глубоким и
флиртующим. Это выглядит весьма многообещающим. Как и сам Данте. Он красив, ухожен, неплохо сложен. Весь его вид просто кричит о том, как же сильно он хочет угодить мне. Он
нетерпеливо облизывает губы, а меня тянет вырвать прямо на бархатный ковер под моими
ногами. - Я обещал, что покажу тебе, каким отменным может быть вечер в моем обществе.
Из большой гостиной доносятся звуки приятной бодрой мелодии. Мама и Синтия Нойр
говорят о чем-то, стоя у камина. Папа, отец Данте и Адриан обсуждают политику, совсем
13
0
Megan Watergrove 2015 INVICTUM
недалеко от нас. Я мнусь, думая – может, стоит подойти и присоединиться к скучным
разговорам? Лишь бы не стоять здесь с Данте, который уже тянет меня за руку, чтобы пойти
танцевать.
– Танцы — это, конечно, здорово, но…
Данте едва заметно вздыхает. Видимо, ему начинает надоедать это нелепое ухаживание.
Впрочем, как и мне.
– Но что?
– Я бы хотела выпить, - выпаливаю я первое, что приходит в голову, и это, как ни
странно, срабатывает.
Данте отпускает мое запястье и отходит чуть в сторону, и я уже радуюсь, что, хотя бы на
несколько минут смогу избавиться от его общества, но счастье длится недолго. Парень
окликает официанта, и в тот же миг в его руке оказывается бокал мартини с сочной оливкой, насаженной на шпажку.
– Прошу, - с придыханием говорит Данте, галантно протягивая напиток. Я, пытаясь не
зарычать от раздражения, провожаю официанта леденящим взглядом. Осматриваюсь по
сторонам – мамы поблизости нет, значит, не увидит, как я пью. Она все еще увлечена
разговорами, но теперь говорит с президентом, изредка кидая на него тот самый взгляд, что я
видела, когда застала их вместе. Никто больше не обращает на них внимания. Все наверняка
думают, что они обсуждают важные министерские дела. Но я вижу их насквозь. Вокруг них
прозрачным ореолом витает странная аура. Не понимаю, что это, и как я могу такое видеть, но факт остается фактом. Думаю – наверное, у меня поехала крыша от болтовни сноба
Манчини, и порываюсь выпить принесенный мне мартини.
Зажмуриваюсь и впиваюсь губами в бокал. Нутро уже готово почувствовать
обжигающий вкус алкоголя, но неожиданно моя рука оказывается пустой, а откуда-то слева
чувствуется терпкий аромат сигарет и приятного мужского одеколона. Я не понимаю, что
произошло, пока не распахиваю глаза и не слышу низкий баритон:
– Ужин еще не начался, а ты уже прикладываешься к напиткам для взрослых девочек,
Кис-Кис. Что скажет твоя мамочка?
Слева от меня, в костюме с иголочки, стоит Себастьян Нойр собственной персоной.
Серые брюки плотно обтягивают бедра парня, а белоснежная рубашка с парой расстегнутых
верхних пуговиц – торс. Пиджак покоится на плече Себастьяна, рукава рубашки завернуты
самым халатным образом из всех возможных. Он будто смеется и одновременно плюет на
работу личного дизайнера президентского семейства. Непроизвольно закатываю глаза –
всегда так реагирую на его появление. Черт бы его побрал.
Себастьян залпом выпивает мой бокал мартини и небрежно вручает его Данте, удивленные глаза которого напоминают блюдца. Он то открывает, то закрывает аккуратный