Инвиктум
Шрифт:
из шкафчика длинный охотничий нож. Роу дышит чаще, у него одышка, хоть он и не бежит. –
Я потерял кое-что важное. Боюсь, это уже ко мне не вернется. И я крайне расстроен, папочка.
Поэтому не советую раздражать меня.
– И что ты сделаешь? – шипит Роу, дергаясь в воздухе, - Твоя мать никогда не простит
тебе этого, маленький выродок.
– Я не собираюсь убивать тебя, - отвечаю я, вскидывая бровь. Лезвие ножа блестит. Роу
отрывает
затыкается. Его рот буквально склеивается. Он что-то неразборчиво мычит, сверкает
яростным взглядом. Это веселит меня. Я снова возвращаюсь к старой версии себя. Его муки
доставляют мне удовольствие. Кручу пальцами в воздухе, направляя их на отчима, и тот
рычит от боли, что возникает внутри его желудка. Кажется, я слишком сильно сжимаю его.
– Нравится? – тяну за ниточки в его сознании, усиливая болевые ощущения, и Роу вопит,
– Хорошо. Теперь ты будешь вспоминать это чувство. Каждый раз, когда захочешь сдать меня, Малкольм. Или сделать что-то, что мне не понравится. Помни, - я улыбаюсь, - Я достану тебя
даже на краю этого гребанного света.
Собираю свои вещи в небольшой рюкзак, и только когда собираюсь навсегда покинуть
этот дом, отпускаю отчима. Он падает на пол с грохотом, запыхиваясь, давясь собственной
слюной. Кашляет так, что мне кажется, будто его внутренности откажутся на полу рядом с
ним в считанные минуты. Но нет. Увы. Роу смотрит на меня исподлобья, злобно.
– Рано или поздно тебя все равно поймают, - шипит он.
– Ну что ж, - пожимаю я плечами, - Удачи им с этим.
И покидаю родной дом, даже не попрощавшись с матерью.
(К)
18
9
Megan Watergrove 2015 INVICTUM
В день праздника я переполнена нервозностью. Время тянется медленно, будто
специально. Я все еще не могу перестать думать об убитых Инсолитусах. Почему так
происходит? Неужели они угрожают безопасности города? По какой причине мама могла
приказать стражам вылавливать их? И сколько всего таких, как я?
Стою перед зеркалом и смотрю на свое отражение. Грудь сжимается в болезненных
спазмах. Я так ждала этого праздника несколько месяцев назад, а теперь вовсе не хочу быть
там. Что, если мама уже знает обо мне? Неужто она сделает то же самое и со мной?
Нет. Это невозможно.
Должно быть, у нее есть какая-то весомая причина, чтобы отлавливать и убивать
Инсолитусов. Она не стала бы делать это без оснований. Я знаю свою мать. Может, кто-то
заставляет ее?
В голове тут же всплывает образ Джонатана Нойра. Этот человек ненавидит
собственного сына, изменяет жене уже много
президент Акрополя. Ему может сойти с рук все, что угодно. Возможно, именно он
принуждает мою мать ловить Инсолитусов. Но для чего? Чтобы вживить их гены сыну?
Зачем? Какую цель он преследует, делая это?
Мои волосы завиты в крупные локоны и свободно свисают по оголенным плечам.
Дотрагиваюсь до них и чувствую, что хочу заплакать. Все изменилось. Станет ли еще хуже?
Впереди война?
Поправляю платье. Сегодня оно нежно-розовое, в пол. Праздник Милосердия не какой-
нибудь пикник в центре города. Это огромный прием, включающий в себя почти все
население Акрополя. И устраивается он в нашем втором особняке, в котором мы обычно
проводим летние каникулы. Дом громоздкий, занимающий почти девятьсот квадратных
метров, с колоннадой у бассейна, теннисным кортом и великолепным садом. Я любила там
бывать раньше. Это поместье самое большое в Акрополе, после президентского особняка, конечно.
Данте должен заехать за мной ровно в шесть вечера. Однако все мои мысли крутятся
вокруг одной лишь персоны. Я бросила, я ушла. Так почему все еще думаю о нем? Нужно
просто перестать. Теперь у меня есть проблемы намного серьезнее ссор с парнем, которому
нет до меня дела. Все мои мысли наполняются горечью, я сжимаю себя в руках, словно
«завтра» уже никогда не наступит. Будто бы сегодня последний день, когда я являюсь собой.
Когда я собираюсь покинуть комнату, выхожу из нее, то натыкаюсь на Ремелин. Она
неловко мнется, смотрит на меня вкрадчиво, будто боится заговорить первой. Господи, ведь
она еще ничего не знает. Она не в курсе, что происходит с нашей семьей. Что та буквально
рассыпается на части.
– Привет, - произношу я, решив заговорить первой, - Ты вернулась или за вещами?
– Вернулась, - тихо отвечает Реми, и я замечаю, что ее глаза красные. Плакала. Она
проходит мимо меня и направляется в свою комнату. Кидаю быстрый взгляд на часы –
половина шестого. Еще есть время все обсудить. Иду за ней. Ее движения кажутся мне
нервными, ужимистыми. Реми роется в комоде, стоя ко мне спиной. Она расстроена. Очень
сильно. Ее аура буквально пропитана серостью, горечью, болью. Моя сестра разбита.
Подхожу к ней и беру за руку. Реми медленно поднимает на меня взгляд, а затем я
просто обнимаю ее. Без слов. Она прижимается ко мне, всхлипывая.
19
0
Megan Watergrove 2015 INVICTUM
– Ты ушла от него?
– Он прогнал меня, - тихо говорит сестра, отстраняясь и опускаясь на кровать. Она