Инвиктус
Шрифт:
— Ужасно. — Прия насмешливо выгнула бровь, поскольку знала, что это несбыточная мечта. И он тоже знал. Единственное место, куда «Инвиктус» мог попасть без Грэма, — время Центрального, в котором весьма трудно отыскать затерянный тропический рай.
— Как насчет Вудстока? — закинул удочку Фар. Празднование восемнадцатого дня рождения напомнило ему, что не за горами годовщина их с Прией отношений. Можно попробовать еще раз стащить настоящие «Бит-Бикс».
Прия расцвела улыбкой — определенно «да».
— Кто бы мог подумать, что кризис так расположит тебя к отдыху!
— Я люблю бывать
— Тебе нравится посещать те или иные места для достижения каких-то специфических целей, — возразила Прия. — Здесь есть разница. Мы с этим разберемся, Фар. Разберемся. А сейчас нам остается только, пользуясь моментом, отправиться в бассейн…
— В бассейн? — Давно уже стемнело, но, подняв взгляд в небо, Фар не смог обнаружить ни одной звезды, только рассеянное свечение, напоминавшее о доме. — В такой час?
— Бассейн во Дворце Цезарей. Мне на интерфейс пришло сообщение от Имоджен, встречаемся с ними там. На танцевальной вечеринке. С эпическим размахом. Помнишь?
Как он мог забыть?
Уже через минуту Фар ощутил рокот басов — они как раз лавировали между посетителями казино; оно совсем не было похоже на Domus Augusti — ни в руинах, ни в лучшую пору его существования. [7] Чем ближе они подходили, тем пружинистее и легче становилась походка Прии. Казалось, у диджея просто нет песни, которую она бы не знала и которая не значилась бы в ее плей-листе, озаглавленном «Старое золото».
7
Domus Augusti (лат.) — Дворец Августа.
Показались бассейны. Вода колыхалась цветными бликами, узорчатое дно переливалось, и все вокруг качалось в ритме танца. Фар обвел взглядом: колышущееся море голов. Он ожидал легко найти Имоджен, но она оказалась в своей естественной среде обитания — СИЯНИИ, и у многих девушек волосы фосфоресцировали такими же яркими красками — оранжевой, голубой, розовой, зеленой. Картина напоминала мельтешение ярких цветовых пятен во взбесившемся калейдоскопе. К тому же танцовщицы украсили свои запястья и шеи светящимися браслетами и кольцами.
Чувствуя себя убийственно тусклым, Фар отдал инициативу Прие. Вместе они обогнули толпу; музыка гремела так громко, что едва не выбивала слезы из глаз. Сначала Фар увидел Элиот. От Версаля с его зеркалами и пастелями их отделяла бездна пространства и времени, ночь сияла неоном, и над толпой бушевала электронная гроза, но она оставалась все той же Марией-Антуанеттой — девушкой в центре вечеринки, тем стержнем, вокруг которого все и кружилось. Она поймала его взгляд, и он заново ощутил горечь старого поражения, словно под ногами раскрылась червоточинка и он соскользнул по ней прямо в свой прежний позор… ощутил запах роз, смешанный с легким ароматом бергамота… услышал ее шепот… Я сразу опознаю чужого, когда его вижу…
Элиот остановилась.
Тебе здесь не место.
— Фарвей! Вот и ты! — В поле зрения высветилась Имоджен — зеленые волосы, обе руки унизаны светящимися браслетами. Ей приходилось кричать в ухо Фару, чтобы он услышал. — Ты все солнце пропустил! И много всякой всячины. У вас с Прией всё в порядке?
— Лучше не бывает! — прокричал Фар в ответ. — Где Грэм?
— Изображает обои! — Рука Имоджен взметнулась, сверкнув желтым, розовым и голубым, в сторону кабинок. — Мы одну арендовали… Он стережет бутылку!
— Бутылку? — Это объясняло исходящий от кузины запах, хотя и вызывало ряд других вопросов. — Ты арендовала кабинку?
— Я? Нет. Это Элиот! Она слишком уж развлеклась и выиграла кучу денег в блек-джек.
— Элиот играла на деньги? — О, шазм! Сколько раз она меняла будущее на часах Фара? Ему следовало хорошенько подумать, прежде чем надолго упускать эту девушку из вида.
Внезапно ему почудилось нечто зловещее в этой вечеринке, между телами людей и сиянием огней появились темные разрывы. Фар посмотрел через одно плечо, через другое, будто ожидая, что из толпы вот-вот вынырнут агенты Корпуса со станнерами и ордерами в руках. Но увидел только девушку, беспокоившую его, как колючка в боку. Она снова танцевала — самозабвенно закрыв глаза, озаряя толпу величием манер французского королевского дома.
Действительно, здесь было слишком людно.
— Ты какой-то скучный! — Имоджен сняла с шеи светящийся обруч и водрузила его на кудри Фара. — Вот. Теперь ты похож на во… вол… шебника.
— На кого? Имоджен, ты сколько выпила?
Она подняла вверх большой палец и указательный.
— Совсем немного, для храбрости!
— Ты никогда не боялась танцев, — заметил Фар.
— Нет. — Она надулась, почти обидевшись. — Не для того, чтобы танцевать. Для… другого. Чтобы разговаривать.
— Про во…волшебников?
Появилась Прия. Она уже добыла где-то два светящихся браслета.
— Диджей Рори знает свое дело! Сочетание ритмов мягкое, как масло! Ты слышал то последнее затухание?
Фар не слышал, тем не менее выставил вверх большие пальцы обеих рук.
— Пойду посмотрю, как там Грэм!
Девушки расступились, и Фар начал пробираться к кабинкам. Грэма он нашел в секторе под навесом; тот наблюдал за морем танцующих огней.
— Привет, Фар.
— Вижу, добро охраняешь? — Фар кивнул на ведерко со льдом, из которого торчала бутылка с чем-то прозрачным и наверняка крепким. Когда он достал ее, на стекле остался иней. «Бельведер». Он узнал марку — такой груз как-то доставлял один из кораблей Лакса. Спиртное высшего качества. На рынке Центрального такая бутылка стоила две тысячи кредитов. Треть содержимого уже выпили. Не так много, как он ожидал. И все же Имоджен порхает, как птичка.