Invincible! I'm Invincible!
Шрифт:
И мне не показалось, я действительно полулежу в окружении целой толпы флаксанских уёбков, которые тыкают в меня каким-то хирургическим прибором типа стоматологической установки и оживлённо галдят. Да у них тут научный симпозиум с препарированием меня. Пидарасы! Вот только нихуя у них не получается, сверла и иглы не справляются с моей кожей.
Давай, Марк, просыпайся уже, блядь, пока тебя не распилили чем-нибудь покрупнее!
Поначалу ничего не получалось, я словно парализованный осознавал своё положение, но никак не мог вернуть контроль на телом. Я
Вот это, блядь, мотивация! Во мне сразу же проснулись второе дыхание, внутренние резервы, режим ярости, скрытый рояль и вообще всё…
Иди-ка ты на хуй со своей лоботомией, сраный урод!
Я дёрнулся в сторону, спасая глаз от иглы, и попытался резко вскочить, но оказалось, что все мои конечности и даже голова стреножены цепями и ремнями.
Которые я почему-то не смог разорвать усилием мышц. Всё чего мне удалось добиться своим рывком — это выжать скрип из креплений установки, к которой меня прицепили, да выбить из рук уёбка его мозговой ледоруб.
Точно, эта хуйня, которую они нацепили мне на лицо и шею — совмещённый с ошейником намордник. Именно из-за этой штуки я не смог вырваться, когда попал в засаду. Стоило ей защёлкнуться, как на меня навалилась такая чудовищная слабость, а тело стало таким тяжелым и неподатливым. Она лишила меня суперсилы! Мне даже в голову не приходило, что подобное возможно! И уж тем более, что на это окажутся способны сраные флаксанцы, которых я всё это время не воспринимал, как угрозу себе лично.
И эту штука всё ещё на мне, хотя я чувствую себя значительно лучше. Практически нормально, я бы сказал, вот только силы… суперсилы я имею в виду, их всё ещё нет.
А столпившиеся вокруг меня флаксанские, как я понял, учёные — хотя какие они на хуй ученые, дрын в глаз живому человеку пихать, вивисекторы ебаные, вот кто они такие — задергались, забегали и начали тараторить ещё активнее. Боятся, суки, и правильно делают.
Хм, видимо я не должен был просыпаться.
Я использовал подаренное растерянностью пленителей время, чтобы оценить своё положение.
Я на какой-то стойке, привязан ремнями в слегка наклоненном на спину положении, в ярко освещённом закрытом помещении. Вдоль стен стоят какие-то приборы, электронные и не только, всё незнакомого мне вида, пестрят датчики и экраны. Ну точно, лаборатория.
Пока никто не пытался меня трогать, я подёргал путы… крепкие, тесные: голову едва могу поворачивать, на руках и ногах помимо ремней ещё и браслеты, типа наручников, со вполне примитивными и знакомыми скобами, совсем как у земных полицейских. Материал пут заскрипел от натуги, когда я напряг все мышцы, но не порвался… но, если их растянуть, может и получится порвать.
В дальней стене открылась дверь и внутрь, расталкивая ученых ввалились трое солдат с оружием. За спиной винтовки, в руках дубинки
Ор поднялся ещё больший.
Часть ученых поспешила свалить от меня подальше
Так, меня сейчас будут успокаивать, и этот процесс мне наверняка не понравится.
Я с удвоенной, утроенной и учетверённой силой стал расшатывать крепления на руках.
Вояка в самой вычурной форме замахнулся на меня загоревшейся плазменными дугами дубинкой и что-то в приказном тоне заорал. Из его речи я разобрал только первый басовитый на выдохе слог «Э-э-э» затем последовало короткое слово, явно обращение и далеко не в лестной форме, «сука», какая-нибудь, а затем сам приказ, ещё более очевидного содержания.
Я его, конечно же, проигнорировал, сосредоточенный на своей задаче — крепление ремня на правой руке, начало расшатываться — за что тут же получил дубинкой по голове.
«Вообще похуй!» — я поймал злой и явно испуганный взгляд флаксанского командира.
Суперсилу и полёт-то вы мне отключили, но вот чисто физиологические показатели прочности, никуда не делись.
Хотя, честно говоря, удар я всё-таки почувствовал, как и жар от плазмы. А ведь во время вторжения мне было плевать на залпы танков и атаки пилотов-камикадзе. Значит и неуязвимость моя тоже подавлена. Нужно освобождаться быстрее и снимать этот чёртов намордник!
Два других солдафона тоже взяли пример с начальника и принялись бить и тыкать меня своими дубинками.
Ах ты! Выблядок!
Главный мудила, поняв, что обычное избиение не работает начал бить в самое уязвимое место, по яйцам.
Да чтоб вас, давай же быстрее…
Моя правая рука вдруг резко высвободилась, когда один из этих дебилов помог мне, задев своим оружием крепление ремня. Я тут же попытался схватить его оружие, но не успел, главный из тройки среагировал быстрее, оттолкнув идиота в сторону.
Он в ярости рявкнул что-то явно ругательное и с размаху хлестанул дубинкой по лицу подчинённого. Брызнули кровь и зубы, завоняло палёным мясом, но всё это было уже не важно.
Со свободной рукой я начал разрывать ремни один за другим, быстро освобождаясь от оков.
Поняв, что ситуация выходит из-под контроля офицер рванул со спины винтовку и, не раздумывая пальнул мне прямо в лицо. Но я уже порвал ремни на голове и вместо лица подставил маску-подавитель. Тугоплавкая, блядь, выдержала выстрел, а я-то надеялся.
Одной рукой прикрываясь от выстрелов, второй я окончательно освободился от пут.
«Ну что, пидарьё, теперь моя очередь!» — предвкушающее разминая затекшие мышцы, я спрыгнул на пол.
Теперь уже все ломанулись на выход — ученые просто в панике, вояки, отстреливаясь на ходу из ружей — вот только двери вдруг предательски захлопнулись перед их лицами, отрезая пути к отступлению. Внутри остались солдаты, один из которых уже небоеспособный из-за проблем с гневом его командира, и парочка ученых, что не захотели уходить сразу, и среди них тот самый, что пытался мне мозги через глаз выковырять.