Иные пути 1. Неприкаянный
Шрифт:
– Что всё это значит... отец?
– Как я мечтал о том мгновении, когда ты назовешь меня так!
– С надрывом выговорил король и снова прижал к груди принца.
– Это все Испытание. Подготовка к нему - жизнь. Чтобы сделать тебя самостоятельным, а в будущем настоящим королем с несгибаемой волей, надо было оградить тебя от заботы, заставить не полагаться на других и все решать самому, добиваться цели, не обращая внимания на преграды. Это груз рода Гросстамменов.
– Но я не достиг своей цели в испытании. Даже не поговорил с драконом.
– Мечник проклинал себя за извиняющийся тон.
–
– Это всё так странно...
– Я полностью тебя понимаю, сын. Когда-то и я так стоял перед своим отцом, не веря услышанному.
– Я должен увидеть Миралису, отец!
– Твердо сказал принц.
– Ты вырос, Натан.
– Отпустив его, король отошел.
Покидая комнату, мечник еле расслышал шепот Владыки:
– Жаль только моё отношение к этому - безучастность.
Обдумывая всё услышанное как бы со стороны, принц передвигался к лестнице. За ним пристроился гвардеец.
Не дойдя и к повороту, он увидел одиноко стоящую фигуру в белом роскошном платье. Она обернулась и сразу же бросилась к мечнику.
– Ваше Величество...
– Мама, Натан, мама... Прости, Натан, прости, прости! Я ненавидела эти правила, однако Адриан мне запретил! Прости, Натан, любимый, прости!
– Королева уже захлебывалась слезами, и мечнику было стыдно за то, что в эту секунду он испытывает лишь неловкость и смятение.
– Мама...
– Я не выдерживала рядом с тобой, могла сорваться! Мне нужно было уезжать, прости, пожалуйста!
– Она рыдала, положив подбородок на плечо сына.
– Я люблю тебя, Натан, люблю...
– Мама, я должен отлучиться... Я вернусь и мы поговорим.
– Говорил он, освобождаясь от хрупких нежных рук.
– Конечно, милый, теперь у нас есть много времени, чтобы объясниться. Ты только возвращайся поскорее!
– Хорошо!
Принц уже побежал на второй этаж.
Налево, направо по коридору, столовая, коридор. Сердце как бешенное колотилось в груди. До детской оставалось пять метров. Он снизил скорость до шага и, сам не понимая почему, подкрадывался.
Только Натан приоткрыл дверь, отбивающее ритм сердце пропустило удар, а легкие нервно испустили воздух.
– Батик!
Принц распахнул дверь настежь. Глаза ему застилала влага, но он смеялся, тихо и судорожно.
– Лиса...
– Батик!
– Миралиса заключила ноги брата в объятия и взглянула снизу вверх, говоря радостным голосом.
– Я кололева!
Ее лицо скрывала пурпурная вуаль.
– Лучшая королева, Лиса, - моя королева!
– Ласково говорил он и гладил сестру по мягким волосам.
– Как давно я тебя видел, Лиса, ты представить себе не можешь, как давно!
Она отбежала к маленькой скамеечке, где размещались игрушки, а Натан сполз по стенке на пол, ноги предательски дрожали, не в состоянии выдержать те эмоции, которые заполняли принца.
– Пасматли мои платья!
– Иду, Лиса!
– Он не переставал любоваться Миралисой, ловя каждый момент, каждую деталь, будто в следующую секунду она испариться, уйдет в вечность и останется лишь в памяти, постепенно истаивая и забываясь.
Девочка сама надела
– Иди сюда, моя королева. Я всегда буду звать тебя королевой, хочешь?!
– Хочу.
– Сказала она, несмело подходя к Натану.
– Всегда-всегда, ты моя королева.
Он присел на корточки и обнял ребенка.
– Моя королева...
Принц поднял фату и... по всему телу прошли мурашки, заставив волосы на затылке встать дыбом.
Натан увидел лицо, каким его с последнего раза и запомнил. Закрытые глаза и полуулыбка на фоне мёртвенной бледности.
– Не уходи, Батик, пожалуста!
– Её губы не двигались при произношении слов.
Мечник с исказившимся в ужасе лицом попятился назад.
– Н-нет! НЕТ!
Принц выполз за дверь и, опираясь о проем, вскарабкался в вертикальное положение.
– Гвардеец, снять шлем!
– Приказал Натан. Если бы его сейчас не овеяло всепоглощающим страхом, то он бы до смерти испугался собственного голоса.
– Ваше Высочество...
Теперь стали понятны многие странности: с самого начала двигался и говорил только один человек одновременно. Няни стояли как статуи, ни один волос не изогнулся от лёгкого ветерка, они даже не моргали. Не бродила по Цитадели прислуга, не шевелились пальмы в увиденных зеркалах церковников. Неподвижный, мёртвый мир. Чужой мир, но с его воспоминаниями.
– Снять убор, ЖИВО!!!
Рыцарь Ордена неторопливо стянул защиту, однако как только принц перевел взгляд на голову воина, она уже была накрыта всё тем же шлемом.
– СНЯТЬ!!!
Принц неотрывно смотрел в щель снимаемого барбюта и снова натыкался на стальную оболочку.
"Все правильно" - Едва сдерживая душевные муки, подумал он.
– "Я просто не помню ни одного гвардейца, кроме Ронина".
– ЭТО сон.
– Сказал вслух.
– Боги, ЭТО сон! За что?!
Повернувшись в направлении комнаты, мечник даже не испугался, когда его поглотила Миралиса неестественно широко раскрытым ртом с остроконечными зубами. Сильнее страха испытывать просто невозможно.
Но вместо того, чтобы погибнуть в жуткой пасти Натан очутился в пещере. В левой руке светился камень. Тишина, а сердце грозило вырваться из груди. Осталось лишь всепоглощающее чувство тревоги, фантомное предчувствие давно свершившейся беды. Да, как настоящий кошмар, после которого просыпаешься в надежде, что это тебе только приснилось и понимаешь, все те ужасные вещи на самом деле уже произошли. Исправить уже ничего нельзя.
Он только что получил надежду на исполнение своих сокровенных желаний, но предвкушение чуда сменилось отрезвляющим чувством реальности. Яви, со всей её жестокостью и беспощадностью, со всеми недостатками. Ее непоправимостью. Он все бы отдал за спасение сестры, самого дорогого человека в его жизни, привнесшего столько радости в унылое существование. Миралиса была тем лучиком во мраке, якорем, держащим Натана в тихой заводи, вдали от штормов и рифов. Однако принц хотел возвратить её не именно для себя, а для того, чтобы она просто жила. Счастливо провела детство, выросла и наслаждалась каждым днем. Она как никто другой из королевской семьи заслуживала это. Больше, чем он. Натан с радостью поменялся с ней местами.