Инженер Пса

Баскакова Нина

Его голос перешел на командный тон. У кого было хоть капля здравого ума, те не стали бы ему возражать. Это было на уровни интуиции, которая чуть ли не кричала, что с ним связываться опасно.

— Тогда до завтра. — сказал он. Один шаг и он оказался рядом с Витой. Его пальцы подцепили край ворота кардиган. — Не ожидал тебя найти, тем более в нем. Но мне нравится. Еще увидимся.

За ним захлопнулась дверь. Риелтор на минуту задержалась, а потом побежала догонять своего покупателя. Тишина. Вита стояла, прислонившись спиной к косяку.

— И что это было? — тихо спросила Мария.

— Папа продал комнату одному из Псов. — ответила Вита.

— Они же на границы. — заметила Рита.

— А этот здесь.

— Ты его знаешь? Что это за человек? Ты же хотела к ним в отряд. Чуть не бредила этим. — Мария посмотрела на дочь. — Мне с этим

отрядами не удавалось пересечься по работе.

— Потому что они не доживают при сильных ранах до больниц. А если раны не сильные, лечатся сами. — ответила Вита. — Я так поняла, что он ветеран. Уже давно не служит. А человек? Больной на голову, как и все, кто долго служит на границы. Завышенная самооценка. Или мы будем жить в нейтралитете, или проиграем. Дружить он вряд ли будет. Они дружат лишь с равными себе. И надо освободить комнату. Иначе он завтра все отправит на мусорку.

Вита помогла маме и Рите перенести какие-то вещи, а потом все же уснула. Вроде и прилегла на пять минут, а проснулась лишь через пять часов.

— Ты его знаешь. — утвердительно сказала Мария.

— Пересекались недавно. — кивнула Вита, отпивая кофе. Потом подумав, все же добавила. — Я ему жизнью обязана.

— Тебе это чем-то угрожает? Долг?

— Не думаю. Он просто вытащил меня с того света. Вот и все. — ответила Вита.

Разделение на «чистых» и «грязных» разделило общество на два лагеря. Информация об ирлитах и ирах не была в свободном доступе. Они жили наравне с обычными людьми, но в то же время обособлено от них. Раздельные школы, почти раздельная медицина, ирлиты и иры могли рассчитывать лишь на первую помощь при самых серьезных ранах в любой больнице, а так должны были обращаться к своим врачам, которые занимались лишь «грязнокровными». Даже жениться старались на «своих». Но дети получались все равно разные. У ирлитов мог родиться чистокровный ребенок, которого не брала мутация, а у обычной пары у ребенка пойти осложнения после вакцины. Из-за этого роль воспитания детей взяло на себя общество. Сад, школа, кружки, а потом распределение: или учиться дальше, или работать. У обычных людей было больше возможностей выбора. Тех же кто подвергся мутации почти лишали выбора. Их контролировали всю жизнь. А все из-за страха перед их силой.

Глава 5

Опять не пятерка, а тройка. Полными боевыми единицами, были пятерки, неполными тройки. В пятерки было трое сильных и двое слабых ирлита. В тройки набирали двое сильных, одного в поддержку и не ниже среднего уровня. Вита смотрела на своих напарников и не могла понять по какому принципу сейчас составляют патрули. Ребята вроде были ее ровесниками, но они должны были находиться в глубоком тылу с их уровнем. Когда один из них обрезался своим же клинком, у Виты дар речи пропал. Клинками учили пользоваться ирлитов с одиннадцати лет. У них была регенерация выше, чем у людей, поэтому считалось, что они должны были защищать простых людей.

Два молодых человека были еще и высокого о себе мнения. Всю дорогу они задирали Виту, хвастались, что сегодня они попадут в хроники, как лучшие патрульные. Вита на них старалась не обращать внимания. Она только настороженно смотрела по сторонам. Твари. Целая стая из пяти тварей. Двое взрослых, трое поменьше, молодняк. Тем более опасен. Молодняк не чувствовал боли. Они думали лишь о еде и размножении. Еще минуту назад напарники Виты хвастались, что тварь разорвут голыми руками. Теперь же один просто пропал, убежав в темноту, а второй спрятался за Виту. Она отметила его «храбрый» поступок, но говорить по этому поводу ничего не стала, предпочитая не расходовать понапрасну силу. Силе и так найдется применение.

Вита была инженером. Значит, ей было доступно умение передвигать предметы. Но одно дело работать в специальном шлеме, который усиливает способности и строить из кирпичей дом, другое дело защищаться от тварей в поле.

Она скинула на двух тварей кусок стены, одновременно отбивая клинком нападение третий твари. Вонь, кровь, визг. Крик ее напарника, который звал ее на помощь. Вита обернулась на миг. Тварь кинулась на паренька, пытаясь разорвать ему горло. Вита ее поддела клинком. Тварь рванула в сторону, роняя Виту. Она попыталась удержать клинок, за который потом пришлось бы платить из своего кармана, но он застрял в плотной шкуре. Тварь тащила Виту по камням, воя и рыча. Вита мысленно подцепила булыжник и кинула его в тварь. Та упала на живот. Вита лежала и не могла

пошевелиться. Тело болело. От свитера остались грязные лохмотья. У нее не было денег на плотную военную куртку, а в отделение их не выдавали, потому что на всех не хватало. Синяки, ссадины. Вроде переломов не было. Вита заставила себя сесть. Злость. Зачем ей все это? Почему она должна сидеть в грязи, крови и вонючей слизи, к которой нельзя было привыкнуть? Руки зарылись во влажную землю. Она устала. И ей хотелось отдохнуть. А не помирать среди этих развалин под клыками очередной твари. Она не хотела их видеть в своем квадрате, который предстояло зачистить. Не хотела больше воевать. Зато она хотела, чтоб твари были уничтожены. Желание было таким сильным, неконтролируемым. Свалились бы на всех тварей в ее округе камни. Чтоб их придавило, а она спокойно смогла бы доработать свою смену в патруле. Земля задрожала под ее руками. Или ей это показалось? Виту накрыла сильная слабость, а потом она потеряла сознание.

Тяжело было приходить в себя. Реальность давила. Слабость во всем теле, жжение в ранах и боль. Первой ее мыслью было, что зря она не погибла. Не было бы так тяжело. Но она осталась в живых, значит надо было подниматься и идти к штабу. Клинок. Он валялся чуть в стороне воткнутый в тварь. Вита выдернула его. Слабость. Голова кружилась. Вита начала спускаться насыпи, на которую ее затащила тварь. А прожекторы продолжали рваными лучами освещать пространство.

На языке горечь. Земля смешалась с кровью. Гадость. Вита сплюнула на землю. Она не чувствовала опасность. Интуиция молчала, но что-то было не так. Перепроверять интуицию не было сил. Оставалось только идти вперед. Мертвый город. Где-то вдалеке эхо доносило какие-то звуки, но они сливались в неразборчивый шум. Кровь стучала в ушах. Что-то непонятное, непривычное царило вокруг. Мир разделился на две части. Здесь и где-то там, и это там было неопределенное и далекое. Вита поняла, что ее настораживало. Не было слышно воя тварей и их рычания. Обычно, оно всегда разносилось над развалинами.

Парень был жив, хотя в это сложно было поверить. Рука наполовину обглоданная. Лицо все в крови. Вита прошлась по его карманам. Аптечка. Три шприца. Неплохо. И лекарства не первого поколения. Как минимум второго и одно третьего. Она вколола ему три шприца. А с рукой парню придется попрощаться. Обидно, такой молодой и калека, но все-таки жив остался.

— Лучше убей. — прошипел он.

— Обязательно. — взваливая его себе на плечо, ответила Вита.

Адреналин гулял в крови. Его было слишком много. Слишком много силы. Она легко несла парня, помогая себе именно силой. Все-таки она может не только камушками кидаться, но и более крупные предметы поднимать. А раны кровоточили. У нее таких препараторов не было. Вита вообще без лекарств ходила. Все слишком подорожала в последнее время. И жизнь становилась все тяжелее и опаснее.

Темно. Сейчас бы оказаться в кровати, а не бегать по развалинам. Парень скулил, как щенок. Мелкий, маленький щенок. Вот зачем они отправляют на смерть таких щенков? Им дома сидеть надо, а не воевать. Штаб. Вита оставила парня под присмотром штабных крыс. Это были ирлиты такие же слабые, как и паренек, но имеющие хороших родственников. Которые помогли им выбить место в штабе. Вроде бы и воюют, а на самом деле в безопасности. Вита понимала, что кто-то должен составлять патрули, координировать их деятельность, следить за работами по восстановлению стены, но не могла понять, почему так несправедливо распределены роли. Почему одного уровня способности должны погибать, когда другие прячутся за стенами? Интересно, их потом по ночам совесть не мучила?

Хотелось смыть с себя грязь. Но воды в штабе почти не было. Зато для нее нашлась свежая новая футболка. Какой-то предприниматель прислал, в качестве помощи защитникам города. Лучше бы куртки прислал, а не футболки. Вита перевязала раны и начала писать объяснительную. Пять дней назад этого делать не потребовалось. Она не знала кем был Пес и Дарья, но явно не последними людьми, раз по их приказу замяли дело о двух смертях и Вите без разговоров дали больничный. В этот раз пришлось все детально описывать и со следователем разговаривать, который должен был понять не прикончила ли Вита своего напарника. Отпустили Виту через два часа. Хорошо, что автобусы все еще ходили. В последнее время их перевели на круглосуточный режим работы. Рассвет. А еще идти на смену. И никак не отвертеться. Но Вита чувствовала прилив бодрости, хотя чувствовала себя побитой собакой. Странное противоречие.