Инженер. Часть 8. Рабочий чертеж
Шрифт:
Ну что же, пусть строит. Она знала, лучше него никто с этим не справится, и уже предвкушала задуманное сооружение невиданной верфи, которая поможет покорить небо.
Быстроходный катер был жутко неудобен. Периодически приходилось останавливаться, чтобы просто поесть, оправиться или поспать. Но он давал сейчас главное – скорость! Не сравниться, конечно, с самолетом, но что есть, то есть. И вот уже знакомый обрывистый берег Дона, прятавший за высоким гребнем месиво домов Арракиса, стремительно надвигается, нависая над крохотным суденышком. Ана вспомнила Москву и невольно поежилась, такой по-деревенски крохотной и провинциальной казалась
Вода в Доне поднялась и плескалась совсем рядом с деревянным настилом, на который она спрыгнула, не дожидаясь, пока толком ошвартуется орденский катер. Что-то пискнула позади служанка, ругнулся капитан, но Ана уже вышагивала, целеустремленная и нетерпеливая. Загрохотала, прыгая через борт, положенная ей охрана – пятеро молодых, шустрых дармоедов, но они безнадежно опаздывали. На длинных мостках, соединявших между собой щетину причалов, толпились зеваки, суетились путешественники, купцы, неслись, подгоняя тележки, грузчики. И вот прямо в это месиво жизни стремилась сосредоточенная скелле, привыкшая не встречать преград на своем пути.
Сзади закричали. Ана, уже почти врезавшаяся в человеческую толпу, оглянулась, поймала испуганный взгляд капитана, удивилась бегущим следом охранникам, побросавшим свою поклажу, нахмурилась, дернула плечом и повернула к берегу. Этих кратких мгновений, по счастью, хватило, и вместо разинутых ртов и озабоченных лиц берегового люда Ану встретили опустевшие мостки, пара брошенных тележек, кем-то оброненный, да так и оставленный туго набитый мешок и отдаленная суета испуганных людей, спешивших забиться по соседним причалам, подальше от смертельно опасной скелле.
Ана фыркнула и пришла в себя. Сказывалась Земля. Всего ничего, а она уже привыкла, что остальные видят в ней лишь человека, и она даже пыталась относиться к землянам также. Почти как к ровне. Но это другой мир. И она не они. Она скелле. Причем Первая. Первая с большой буквы. Старшая сестра еще, по слухам. жива, но на то она и сестра, чтобы командовать теми, кто принял обет. Маути не монашки, и вынужденный гнет сбросили еще десять лет назад. Теперь Орденом правит Совет, и в этом Совете она – Первая.
Охранники сноровисто обогнали Ану и ринулись вперед, зачищая путь и заодно оберегая простой люд от ее гнева. Позади шумно выдохнула запыхавшаяся личная служанка и, как понимала Ана, персональный соглядатай того же Совета. Мрачной тенью навис начальник охраны – доверенный человек Сама.
Выдержала паузу, всматриваясь в далекий противоположный берег и суету мелких суденышек, дождалась, пока затихнет гомон, и зашагала к береговой лестнице – главному входу в великий Арракис.
Город почти не изменился. Где-то вместо старого здания выросло новое, местами переменились знамена, пропали флаги некоторых торговых гильдий, мелькали какие-то иные, незнакомые, но в целом все то же самое. Казалось, двадцать дней назад она спешно вылетела именно отсюда. Даже погода такая же: солнце, слабый запах реки, тенистые лабиринты усадеб.
В имение заходили, как положено, – проулок зачистила местная охрана, позади рассосалась по углам личная, служанку, повинуясь движению брови хозяйки, незаметно увели. Широко распахнутые ворота, двор. Видно, что покрашено по-новому – другой оттенок, что-то отремонтировано, одна стена, похоже, вообще выложена новой кладкой. В целом узнаваемо, но в знакомом с детства доме прошедшее время ощущалось отчетливее. Ана впервые почувствовала, какая прорва
Вздохнула. Задержалась у фонтана. На то, что неугомонный супруг будет дома, не рассчитывала, тем сильнее оказалось удивление, когда тот обнаружился гордо стоявшим на верхней галерее.
Сердце пропустило удар, почему-то возникло и медленно начало нарастать неясное беспокойство. Илья знакомым силуэтом возвышался на фоне освещенной солнцем стены. На первый взгляд выглядел серьезным, но Ана сразу же выцепила знакомый вид нашкодившего сорванца и широкую сверкающую улыбку, вряд ли посвященную ее возвращению. Таким самодовольным он бывал, определив диаметр планеты или подняв в воздух летающий корабль. Сердце сжалось: что еще?
Немного отставленной в сторону рукой эль опирался на странного вида посох. Палка как палка, только увенчана она была чем-то овальным, отчего казалось, что это землекоп, хвастающийся новенькой, несуразно мелкой лопатой. Блеснуло, и Ана узнала собственное зеркало. Ее брови поползли наверх, Илья заметил, его вид стал еще более самодовольным. Он отвел руку с посохом в сторону, наклонил его, какое-то время всматриваясь в отдалившееся зеркало, после чего лицо замерло. Ана не успела осознать узнавание, как муж исчез, а рядом испуганно, на два голоса вскрикнули охранники.
Боясь поверить произошедшему, повернула голову, чтобы упереться взглядом в стоящего рядом Илью, сверкающего самой счастливой улыбкой, заметить боковым взглядом пятящихся телохранителей и зарождающуюся среди дворни суету.
– Да будут тебе твои самолеты! – я был в растерянности.
Мою личную победу, принципиальный прорыв, дающий возможности двигаться дальше, Ана восприняла, мягко говоря, настороженно, если не сказать враждебно. В ее личных планах фигурировал послушный трудолюбивый инженер, а не туманная фигура эля, намылившегося свалить к своим «лоховым богам»!
– Корабли же вы строите. Да еще какие? Наймем этих судостроителей, они по моим наброскам тебе каких хочешь фюзеляжей наколотят. Краткие инструкции по аэродинамике и балансировке набросаю, обещаю. Ну, там еще органы управления, – справятся. Пару самолетов разобьют – вообще настоящими спецами, покруче меня, станут. С навигацией… – я вздохнул, – ладно, по приборам тоже напишу мануальчик. Типа планета круглая, широта, долгота там, туды-сюды. Люди же, разберутся. Ресурсы будут – все построят. Не сразу. Но можешь не сомневаться. А меня все равно на все не хватит!
Я всмотрелся в молчаливую, заледеневшую скелле, изображавшую монумент моей супруге.
– Ань, по любому, придется довериться другим. Одиночки почти бесполезны. Это же человечество. Ему нужно разделение труда и самоорганизация.
– Вот я сейчас расколошмачу твою лопату и тогда посмотрим, полезны ли одиночки!
Я нервно дернулся, посох гордо, в целости и невредимости стоял прислоненный к стене там, где я его оставил. Этой скелле много не надо – даже моргать не будет, лопнет мое творение, как перегоревшая лампочка, или стечет раскаленной бронзой, обжигая прекрасные полы. И что тогда делать? Тем более что именно эта женщина прекрасно знает, насколько я стал слаб, и становлюсь слабее, чем дальше, тем больше. Я без этой защиты от Источника – почти никто. Не бежать же на поле Храма для постановки спектакля «Эль в гневе». Все купившие билеты умрут! Не хватало мне только собственной жены бояться!