Инженер
Шрифт:
Тут вошёл какой-то военный, и не спрашивая разрешения сообщил:
— Связь с кораблём потеряна на расстоянии 12 астрономических единиц, на момент потери связи он ускорялся со скоростью 56 g.
Я прикинул в уме примерно 550 м\сек за секунду, за час это будет около 18 тыс км\сек то есть скорость света он наберёт, часов за 15–17. а если учесть, что такая цивилизация никак не может быть ближе, чем за 200–300 световых лет от нас, иначе её давно б обнаружили, то на полёт должно уйти минимум несколько месяцев, хотя всё зависит от количества и типа топлива и двигателя на борту, а значит не меньше чем за 3 месяца, и явно не больше 10–20 лет.
—
— Я тут же выпалил не раньше, чем через 3 месяца, это точно, а возможно гораздо позже, мы же не знаем энергетического потенциала корабля.
— Резвый молодой человек, — заметил высшее лицо государства.
Все принялись считать, я сидел как баран и пил кофе. Примерно через 15 минут моё мнение подтвердил очень старый профессор, мой завкаф и пятидесяти летний мужчина подтвердили это же, ещё через 10 минут.
Президент, стоит упомянуть его фамилию Резьбов, ныне уже не очень популярную, в моей России сообщил:
— В Женеве через три дня состоится экстренное заседание объединенных наций, будет обсуждаться вопрос обороноспособности планеты земля, я надеюсь, все вы будете там присутствовать.
— А как же университет, учёба, и кто займёт наши места? — заметил я.
— Отныне у вас больше нет личной жизни, для всех вас наступило военное время, возможно от вас будет зависеть всё, по крайней мере в этой стране.
Несмотря на грозное предупреждение о том, что отныне я раб народа, мне без особых проволочек выделили лимузин и БТР в охрану, после чего я отправился домой забрать кой-какие вещи. В 6-20 я встретился в подъезде с выходящей на прогулку со своим боксёром мамой Иры. Она естественно мягко выражаясь не ожидала увидеть меня в лимузине, да ещё с такой охраной, но спросить у меня, что случилось у неё смелости хватило, я ответил:
— Что случилось Серёж? Ира сказала вчера ночью, тебя куда то забрали люди в форме…
— Война межзвёздная началась.
— Как глупо…
После чего прошёл мимо, не дав завязать разговор, хотя то, что Ира что-то вообще обо мне сказала, было мягко скажем неожиданно для моей персоны. Хотя, подумав получше, я пришёл к выводу, что она соврала, просто для того, чтобы у меня был стимул вступить с ней в беседу и всё выложить. В общем, с такими вот мыслями я прошёл в свою квартиру, вытащил винт со своими бесценными разработками из компа, правда бесценными пока только для меня, закрыл дверь получше, и предоставил родине возможность обеспечить себя всем остальным необходимым.
По прибытии в кремль, меня высадили в каком-то дворике, и лимузин укатил. Правда дворик был чистенький, кремлёвский везде стояла охрана, но тут мне пришлось провести три часа абсолютно впустую, так как все кому что то надо про меня забыли, а достучатся до слишком занятых чиновников в такой кутерьме, что творилась сейчас в высших чинах государства было довольно сложно. А сотового телефона я вообще никогда не имел, хотя в наше время это полный анахронизм. Девятнадцати летнему подростку не иметь своего сотового, когда он есть даже у шести летних детей, некоторые даже вживляют в себя мобильные системы связи и уж точно всегда могут связаться с кем угодно, в любой точке мира, но я вообще единственное исключение, и пришлось ждать пока солдаты охранки, не смогли достучатся до своего начальства, и так пошло по служебной лестнице далеко вверх. Только к десяти часам утра, кто-то отдал приказ, и меня отвели в какую-то комнату
Проснулся вечером, но так про меня никто и не вспомнил, кроме горничной принёсшей поесть. И только на следующее ко мне в номер постучался какой-то офицер и попросил следовать за ним. Мы довольно долго куда-то шли, потом вышли в какой-то дворик, там меня ждал уже знакомый лимузин и БТР, мне сказали садиться и опять куда то повезли. А на моё полушутливое замечание с укором: “Покормить забыли”, получил ответ от офицера: “Извините, виноват, но вам пора товарищ старший по званию”. В этот раз ехали довольно долго, на улицах было полно пробок, и даже БТР не слишком способствовал нашему продвижению, хотя без него наверно совсем увязли бы. Наконец добрались до Шереметьево-2. И там фантастика, меня ждал личный крейсерский самолёт! Крейсерский значит с повышенным запасом хода, у него сравнительно маленький салон, он не может брать на борт большой груз, но зато может преодолеть расстояние до 2500 км без подзарядки, при скорости 700 км\ч, не стоит забывать, он всё-таки поршневой. Я читал раньше о таких, их всего несколько в государстве и на них возят только очень важных персон.
Когда я прошёл на борт, мне сказали идти в центральный отсек. Где я опять встретился с президентом. Он со мной поздоровался:
— Здравствуйте Сергей Игоревич, хочу вас проинформировать о нескольких событиях, присаживайтесь.
Такое обращение меня несколько шокировало.
— Ну во первых, печальная новость: профессор Коноров скончался от сердечного приступа, на следующий день, после нашего с вами совещания.
— Жаль… — всё что смог выдавить я.
— Так вот теперь вас руководителей космического проекта осталось трое. Кстати вы трое завтра вылетаете на конференцию в Женеву, вместе со мной, а сейчас мы с вами летим на испытание перспективного ЖРД 2030 года. Если есть вопросы, задавайте.
Я конечно знал, что такое ЖРД-2030, это сверх секретный проект, который был разработан нашей кафедрой в 2027–2030 годах, и я как бы тоже немного в нем поучаствовал, это был самый современный и мощный двигатель в мире. Он даже был создан в металле и в нескольких экземплярах, но было одно но. Его никогда не запускали на практике, он был целиком разработан и рассчитан на компьютере, а между тем в нём присутствовало несколько струй газа в центре, поведение которых не было просчитано, а значит. Никто на земле не знал, как на самом деле он себя поведёт. Хотя что значит не знал, там и знать нечего, его характеристики даже отдалённо не сравнятся с двигателями пришельцев. Так себе, обычный керосиновый двигатель, для обычной многоступенчатой ракеты, просто чуть получше, чем у Американцев, и всё, ни каплей больше. Но меня интересовали другие вопросы, как всегда глупые и не в тему:
— Извините, вы не могли бы напомнит мне имя и отчество того профессора лет пятидесяти присутствовавшего на совещании?
— Виталий Андреевич Меркурьев.
— Сколько нефти нам будет отряжено на космическую программу?
Президент очень загадочно улыбнулся, словно про себя и ответил:
— Точно вам ответить не могу, по ситуации, могу только пообещать десятки тысяч тонн. А вообще это вопрос скользкий его рано пока ещё задавать.
— Совсем не в тему. Вы не могли бы кого-нибудь послать забрать мой винчестер, который я забыл в том номере, где отдыхал сутки до этого?