Инженеры
Шрифт:
— Я хотел Вам сказать, что Вы многому научили нас. Теперь-то я понимаю, что та система контроля, которую Вы установили, совершенно необходима для нового класса конструкций. Я Вам желаю доброго здоровья и успехов.
И вот теперь этот неожиданный звонок. Если звонит Петелин, то это значит, что там у них возникла какая-то сложная задача. Четыре года прошло со времени той давней работы, а ведь вспомнил о нем Константин Иванович.
6
Причудливы нити судьбы, связавшие Сергея с Белгородом. Впервые это случилось почти тридцать лет назад. Тогда Сергей работал на заводе в южном Казахстане. Неожиданно ему позвонил Игорь Тужилов.
С Тужиловым Сергея связывала давняя дружба. Игорь приехал в Казахстан с Кузбасса и сразу стал известен в строительных кругах
— Привет, Сергей. Как ты там живешь? Не надоели тебе еще казахстанские степи? В общем, мне нужен главный инженер. Завод у меня хороший, город хороший, приезжай, поговорим.
— Не понял, Игорь Алексеевич, откуда ты звонишь и куда мне приезжать.
— А, так ты еще не знаешь. Меня назначили директором Белгородского завода металлоконструкций. Знаешь такой завод? Завод новый, хороший, только здесь нужно маленькую революцию сделать. Вот я и набираю команду. Выбери время, приезжай на пару дней, не пожалеешь.
Знал ли Сергей о Белгородском заводе? Ну конечно. Завод-красавец, построенный недавно, пять лет тому назад, самый крупный в стране, оснащенный самым современным оборудованием. Работать на таком заводе да с таким директором, как Тужилов, вырваться, наконец, из Казахстана в Россию — об этом Сергей даже не мечтал.
В семидесятые годы началось стремительное развитие Казахстана. Строились рудники, обогатительные фабрики, металлургические и химические заводы. С Урала, Сибири, Кузбасса в Казахстан ехали молодые, задиристые, авантюрные инженеры, строители, монтажники. Чтобы заработать денег. Чтобы проявить себя в новом, неизведанном, интересном деле. Здесь не было авторитетов и старых школ, здесь было дерзание молодых амбициозных инженеров.
Продвижение по карьерной лестнице, как правило, дело случая, и такой случай представился Тужилову. В казахстанской степи у поселка Джетыгара разворачивалось строительство нового производства. Золото, асбест, полиметаллы — чего только нет в недрах Казахстана! Стройка в продуваемой всеми ветрами степи была объявлена ударной, чрезвычайной. Как многое в той нашей бывшей стране. Мобилизовали на строительство десятки строительных и монтажных подразделений со всех углов Союза, от Петропавловска до Алма-Аты, и Тужилов был назначен столичным начальством главным и ответственным. Там, в этой Джетыгаре, ничего не было — ни промышленности, ни жилья, голая степь, всё было временным: передвижные будки-вагончики, временные навесы для строительно-монтажных кранов, цистерны с горючкой, котлы-кухни под открытым небом и здесь же — наскоро сколоченные столы и лавки для монтажников. Дороги не успели отсыпать, и мощные тягачи и бульдозеры прокладывали себе колеи среди барханов песка и щебня, среди привезенных и сваленных прямо на землю строительных конструкций. Тужилов целыми днями носился на своем потрепанном УАЗе по строительной площадке, до хрипоты ругался с заводами-поставщиками. Тужилова уважали строители и монтажники за то, что он был Чапаем, был с шилом в заднице. Не устраивал долгих совещаний, лез в каждую дыру и знал в лицо каждого прораба в этом вавилонском столпотворении. В самый разгар стройки в Джетыгару приехал Якубовский — союзный министр из Москвы — проверить лично, как идет строительство. Фуад Борисович впечатлился методами работы Тужилова — никакого подобострастия к высокому начальству, грязные сапоги, рабочая куртка и абсолютное знание всего, что мешает стройке.
— Такие люди нам нужны, — сказал министр своему заместителю. — Мы уже давно не можем подобрать директора на Белгородский завод. Построили огромный, очень важный для всего министерства завод и никак не можем запустить его на мощность. Я думаю, что такой человек, как этот Тужилов, со своей энергией сможет раскрутить его.
Игорь Алексеевич долго не раздумывал. Скоро пятьдесят, и кочевая жизнь на стройках начала утомлять. Нервные стрессы, обязательные выпивки, у монтажников без этого никак нельзя, и начало у Тужилова прихватывать сердце. Неделями в командировках, жена и дочь
Завод ошеломил Сергея. Он знал, что построен завод по новому проекту, что он самый крупный в стране. Но одно дело знать, а другое — увидеть. Тридцатишестиметровые пролеты распахнулись перед ним, и глаз не мог уследить, где кончается это пространство. Высоко-высоко, под паутиной ферм, плыли мостовые краны, и от неземной, фантастической картины перехватывало дыхание. Но это пространство было едва живым. Кое-где рассыпала снопы искр электросварка, стояли без движения прессы и станки. В этот полумертвый красавец-завод нужно было вдохнуть жизнь.
— Ну вот видишь, Сергей, какая получается картина, — жаловался Тужилов, когда они походили по заводу. — По проекту завод должен делать каждый месяц пятнадцать тысяч тонн металлоконструкций. На период освоения мне дали план — пять тысяч, делаем мы едва полторы тысячи. А где взять рабочих? Белгород — небольшой город, строительного производства здесь сроду никогда не было, готовых специалистов взять неоткуда. Да и завод построили за городом, на отшибе, из города добраться трудно. Мне разрешили в Москве пригласить на завод десяток бригадиров с других заводов, с Урала, из Сибири, квартиры вне очереди, вот они и делают конструкции, но этого же мало, нужно сто раз по десять.
Вечером они сидели за столом у Тужиловых за бутылкой вина. Жена Игоря, худощавая и миловидная Ольга Николаевна, расставила на столе наскоро приготовленные закуски.
— Игорь, ты хотя бы предупредил, что к нам гость приезжает, да еще из Казахстана. Вы меня извините, Сергей Валерьевич.
— Не волнуйтесь, Ольга Николаевна, всё хорошо. В общем, так, Игорь. Становление нового завода — процесс длительный и сложный. Я через это уже проходил. У нас, на наших заводах… да, впрочем, на всех заводах специалистов нужно готовить, учить на месте. Рассчитывать на технические училища нельзя, там растят бездельников и неумеек, и тебе нужно пробить в министерстве открытие учебного комбината при заводе, человек на сто. Готовить нужно сварщиков, сборщиков и даже конструкторов. Два-три часа занятий в классах, четыре-пять часов работы в учебной бригаде, и через четыре-пять месяцев человек уже сможет худо-бедно работать самостоятельно. Или окажется, что он непригоден для нашей работы, ты же знаешь, что труд на наших заводах напряженный, не все выдерживают. Года за три можно выйти на выполнение плана, и эту работу — учебный комбинат, учебные бригады, подбор кадров — должен возглавить главный инженер. Ты всё это, весь план действий с расчетами должен представить в министерство. Они там думают, что раз построили классный завод, то рабочие сами прибегут. А у тебя что — совсем нет главного инженера?
— Да как тебе сказать… — замялся Игорь. — С прежним главным я расстался сразу, он метил на должность директора и вообще был случайным человеком. А теперь мне прислали из Москвы хмыря. Из Златоуста. Представляешь себе, там заводишко маленький, специализированный, никакого опыта большого завода у него нет, а гонора и нахрапа у этого хмыря — выше крыши.
— Не Хорьков ли это?
— Точно, Хорьков, — изумился Игорь. — А ты что, знаешь этого типа?
Сергею довелось познакомиться с Хорьковым. Собственно, не с ним самим, а с его делами. Несколько лет тому назад он ездил в Златоуст на ознакомление с заводом, считавшимся передовым в отрасли, и был поражен тем, что увидел. Завод выпускал серийную продукцию — стальные оконные переплеты, и производство было доведено до совершенства. Рабочие действовали как автоматы, ни одного лишнего движения.
«Как на заводах Форда, — подумал тогда Сергей. — Фабрика выжимания пота». Сергей тогда многому научился на небольшом заводе, многое зарисовал в свой блокнот. За шесть часов хождения по заводу он страшно устал. А рабочие — мужчины и женщины — продолжали однообразные механические движения. «Как они выдерживают такой труд? — подумал тогда Сергей. — На такое способен только уральский люд, со строгановских и демидовских времен приученный российскими купцами и немецкими управляющими к тяжкому труду». За всей организацией на заводе стояло имя главного инженера Хорькова. Менялись директора, а главный инженер — Барин, как называли его рабочие, — оставался несменяемым. Он умел добиваться своего. Тогда Сергею не пришлось познакомиться лично с Хорьковым, очень занят был главный инженер.