Иоанн Павел II: Поляк на Святом престоле
Шрифт:
272
Перевод А. Махова.
И уж
Войтыла отнюдь не жил в башне из слоновой кости. Он видел несправедливость и не боялся выступать против произвола. Впервые это произошло в 1960 году. Местом событий вновь стала многострадальная Нова Хута, где на волне «оттепели» жители добились разрешения построить храм. Власти и так косо смотрели на подобные инициативы, а уж в Нове Хуте, которая изначально позиционировалась как «район без костелов», это и вовсе выглядело как вызов. В октябре 1959 года разрешение было отозвано, общественный оргкомитет по строительству распущен, а два миллиона собранных им злотых конфискованы. Верующие снесли обиду, начав собираться на молебны перед крестом, который установили на месте планировавшейся стройки. Однако в конце апреля 1960 года увезли и крест. И тогда народ взбунтовался. Протестующие ворвались в райсовет, митинговали на улицах, перевернули несколько милицейских машин, прибывших для восстановления порядка. Правоохранительные органы ответили жестко: толпу разгоняли при помощи собак и выстрелов в воздух. 181 милиционер был ранен, под арест попало до пятисот человек. Сроки от полугода до шести лет получили 87 участников протеста, еще 119 задержанных заплатили крупный штраф 274 . Глава секретариата епископата Зыгмунт Хороманьский отправил по этому поводу протестующее письмо заведующему Управлением по делам вероисповеданий, а в Нову Хуту разруливать вопрос прибыл… епископ Войтыла. Уже епископ.
273
Перевод мой. – В. Волобуев.
274
Dudek A., Gryz R. Op. cit. S. 170–171.
Епископом он стал в середине лета 1958 года, когда умирающий Пий XII произвел его в ауксилиарии (помощники) краковского владыки, дав символическую кафедру в египетском Омби (каждый епископ должен иметь епархию, пусть и существующую только на бумаге). Кандидатура Войтылы шла девятой в числе выдвинутых примасом. Предыдущие восемь отклонили польские власти 275 . Войтылу, очевидно, одобрили именно в силу его аполитичности. Косвенно об этом может свидетельствовать то, что личность нового иерарха поначалу не заинтересовала тайную службу Польши – папку на него завели лишь в самом конце 1958 года 276 . Более точно судить о причинах мы не можем – церковные архивы (как в Польше, так и в Ватикане) закрыты для исследователей извне. Зато открыты архивы польской госбезопасности, и оттуда мы узнаем, что карьерный рост Войтылы вызвал зависть у некоторых краковских священников, почитавших себя более достойными такой чести.
275
Szczypka J. Op. cit. S. 175. По другой версии кандидатуру выдвинул митрополит Базяк без ведома примаса, чем последний был крайне недоволен (Lecomte B. Op. cit. S. 168). Однако по правилам того времени кандидатуры сначала утверждались в партийно-государственных органах. Следовательно, митрополит должен был снестись с ними, а уже потом направлять письмо в Апостольскую столицу. Если допустить, что он сделал это, не поставив в известность кардинала Вышиньского, придется заключить, что Базяк находился в оппозиции к примасу. Не берусь судить, так ли это.
276
Lasota M. Op. cit. S. 72.
Один из них, Владислав Кульчицкий, которого еще в 1949 году склонили шантажом к сотрудничеству, написал в донесении Службе безопасности, будто сотрудники курии и некие эмигранты из США заставили Базяка оправдываться с выбором столь молодого помощника: «<…> он объяснил, что ему нужен был суффраган (так в тексте. – В. В.) для тяжелой работы, а не для сопровождения. Войтыла же вырос в новых общественных реалиях, хорошо знает коммунизм и проблемы рабочих, вот такой ему и необходим, особенно ввиду вопроса Новы Хуты, где надо организовать приходскую и общественную работу, и вообще, он тут хозяин в Кракове и может выбирать себе помощника» 277 .
277
Ibid. S. 68.
Возможно, нечто такое и было сказано архиепископом (звучит очень правдоподобно), но агент
278
Lasota M. Op. cit. S. 69.
Странный, но нередкий тип глубоко двуличного человека представлял собой этот священник. О таком и не скажешь в точности, когда именно он притворяется. Высокообразованный, много переживший (четыре года провел в нацистских застенках), Кульчицкий дружил с послом эмигрантского правительства Польши в Ватикане и сумел войти в доверие Вышиньскому, который даже сделал его своим исповедником и ввел ксендза в состав суда примаса. Однако Кульчицкий, очевидно, мечтал о большем. Чем-то он напоминал другого агента из окружения Вышиньского – монахиню-францисканку Марию Леонию Грачик. Ярая антикоммунистка, она провела два года в тюрьме за враждебную деятельность, пошла на сотрудничество с госбезопасностью и была отправлена следить за примасом в месте его интернирования. Вышиньский явно не доверял ей, и справедливо – ее донесения для тайной службы полны яда и желчи, источаемых в отношении архиепископа, которого она считала заносчивым человеком и комедиантом. Однако в беседах с ксендзом Скородецким – еще одним соузником Вышиньского – она высказывалась о примасе в противоположном духе, всемерно выражая тревогу за его судьбу (об этом известно из донесений Скородецкого, который тоже был сексотом) 279 . Когда же сестра Мария была собой: ненавидя примаса или заботясь о нем? А когда был искренен Кульчицкий? Оба они не по доброй воле пошли на сотрудничество с органами, но, раз начав «стучать», проявили в этом немало рвения.
279
Lasota M. Op. cit. S. 41; Czaczkowska E. K. Op. cit. S. 233–235.
Известие о повышении застало Войтылу на сплаве по Мазурским озерам. К счастью, отправляясь в поход, он оставил адрес для корреспонденции. Под документом стояла дата – 4 июля, день освящения Вавельского собора. Знаменательное совпадение! Растерянный, он помчался в Варшаву, где встретился с примасом и робко заметил ему, что слишком молод – всего 38 лет. Вышиньский ответил новоявленному епископу: «Эта слабость быстро лечится. – И добавил в духе Сапеги: – Прошу не противиться воле Святого отца».
Потрясенный известием, Войтыла несколько часов, распростершись крестом, молился в часовне конгрегации урсулянок Сердца Иисуса в Агонии, рядом с Вислой, за университетским собором святой Анны. Затем ночным поездом отправился в Краков, повезя митрополиту Базяку уведомительное письмо от Вышиньского. «Habemus papam», – весело представил архиепископ нового помощника своему штату. Войтыла попросил у него разрешения вернуться на сплав. «Вряд ли это теперь уместно», – ответил Базяк. Удрученный запретом, Войтыла бросился во францисканский костел, чтобы среди прекрасных фресок Юзефа Мехоффера отслужить крестный путь. Затем, набравшись храбрости, повторил свою просьбу архиепископу. «Пожалуйста-пожалуйста, – согласился, наконец, тот. И добавил с усмешкой: – Но прошу вернуться на рукоположение». На обратном пути Войтыла не сомкнул глаз: всю ночь читал «Старика и море» 280 .
280
Moskwa J. Op. cit. S. 178–179; Jan Pawel II. Wsta'ncie… S. 4–5.
Двадцать восьмого сентября 1958 года, в день святого Вацлава, покровителя Вавельского собора, Базяк рукоположил его – самого молодого прелата в Польше. Рукоположил как раз в соборе, чего не случалось с 1926 года. «Твой девиз?» – спросил он Войтылу. «Totus tuus», – ответил тот. «Всецело твой» – слова Гриньона де Монфора из его молитвы Богородице: «Я всецело Твой, и все мое – Твое. Я весь, целиком, принимаю Тебя. Дай мне свое сердце, Мария!» Totus tuus – этот лозунг будет потом красоваться на гербе архиепископа Войтылы. Ныне это имя носит краковская улица, на которой возвышается гигантский центр Иоанна Павла II.
Жизнь устроила новоявленному ауксилиарию жесткую проверку, бросив на новохутскую «амбразуру». Он не спасовал – вопреки ожиданиям, действовал напористо, словно показывал всем: прежняя отстраненность – осознанный выбор, но если надо, могу и поднять голос. Войтыла затеял переговоры с администрацией Новы Хуты, подал на нее иск в суд (депутат «Знака» Стомма вскоре уговорил его одуматься) и написал два письма членам правящей верхушки, в том числе Гомулке, который как раз незадолго до того грозил краковской курии суровыми мерами. Епископ, пишущий главе партии – это было нечто! До тех пор церковные иерархи общались сугубо с государственными органами, молчаливо отвергая принцип, что «правительство руководит, а партия направляет» (исключение представляли только личные встречи Вышиньского и Гомулки) 281 .
281
Moskwa J. Op. cit. T. I. S. 196–198.