Иоганн Себастьян Бах
Шрифт:
Чтобы выстоять в борьбе со всеми трудностями и невзгодами, немецкие музыканты с давних времен объединились в добровольный цеховой союз, в уставе которого определялись все стороны жизни каждого члена цеха: в течение пяти лет он должен был сначала учиться у какого-либо музыканта, потом еще три года совершенствоваться в качестве подмастерья под руководством мастера и только сдав все экзамены мог получить должность.
Цеховой устав обязывал всех членов общества быть скромными, служить примером честности и благородства. Однако в нем были и такие пункты, которые строго ограничивали свободу действий музыкантов. Так, ни один член коллегии не имел права выступать в
У Баха было лишь две возможности — либо стать органистом в церкви и школьным учителем пения в церковных хорах, либо — исполнителем и композитором при дворе какого-либо князя. Но где бы ни работал немецкий музыкант, каждый его шаг был под контролем, каждый поступок — строго ограничен. И поэтому чем более могучим становился со временем гений Иоганна Себастьяна, тем более оскорбительной казалась ему мелочная опека и заранее отведенная роль слуги, судьба которого зависела от прихоти князя или высших церковных чиновников. Тем тяжелее становилась его борьба за независимость, за утверждение своих идеалов...
Он менял должности, переезжал из города в город, но каждый раз наталкивался на непонимание, равнодушие, косность, жестокость. Его судьба не могла не быть драматичной.
Но... сейчас Себастьян только вступал на самостоятельный путь, он был полон энергии и надежд, сознания своей силы.
На некоторое время биографы теряют его след, потом обнаруживают молодого музыканта в Веймаре, где он работает в должности скрипача в инструментальной капелле герцога Иоганна Эрнста. Затем Бах перебирается в Арнштадт, где служит органистом.
Начало самостоятельного пути
В небольшом городке Тюрингии Арнштадте Баху было суждено прожить четыре года. В 1703 году здесь вновь отстроили сгоревшую сто лет назад церковь. Теперь она получила название Новой. Ее огромный орган был гордостью горожан. Бах приглашался в качестве эксперта Новой церкви на освящение органа и произвел такое впечатление, что на этот раз обычай приглашать нескольких претендентов для прослушивания был отменен. Музыканта не только немедленно приняли на службу, но и изыскали возможность назначить ему довольно большое жалованье. Однако, так как восемнадцатилетний органист казался все же очень молодым, служители церкви составили торжественное наставление, в котором Себастьян призывался к прилежанию и служебной верности всему, что «подобает по отношению к Богу, высшей власти и начальству со стороны честного служителя и органиста».
14 августа 1703 года Себастьян приступил к исполнению новых обязанностей. Они не были слишком обременительными. В воскресенье утром с 8 до 10 часов, в четверг и понедельник от 7 до 9 утра во время богослужений Себастьян играл на органе в церкви. Кроме того, он занимался с учениками, разучивая с ними новые церковные произведения.
В остальное время он был совершенно свободен. Звуки органа часами заполняли высокие своды Новой церкви, и как органист Бах постепенно достиг такого мастерства, которое было доступно немногим уже зрелым исполнителям.
Бах и раньше пробовал свои силы в сочинении небольших пьес для органа, теперь же он создает праздничную кантату «Ты не оставишь души моей в аду» для
Оно было написано по такому поводу. Брат Себастьяна Иоганн Якоб, обучавшийся в Эйзенахе игре на духовых инструментах, приехал проститься с Себастьяном перед новым долгим путешествием. Армии молодого шведского короля Карла XII требовались музыканты. Иоганн Якоб, плененный романтическим ореолом, окружавшим подвиги короля, и, конечно, привлеченный выгодными условиями, решил вступить в шведскую гвардию в качестве гобоиста. Долго уговаривал Себастьян брата отказаться от опасного предприятия, рисовал ему всевозможные затруднения и беды, которые могут с ним случиться. Горячо печалился он о продолжительной разлуке с Якобом. Но тот был неумолим.
И тогда в память об этом событии Себастьян написал сюиту для клавесина, которая так и называлась: «Каприччио на отъезд возлюбленного брата». Сюита состояла из нескольких частей, каждая из которых отражала этапы этого печального прощания.
Первая часть называется «Ласковые увещевания друзей, чтобы удержать его от путешествия». Она проникнута чувством нежной любви и грусти, а ее мелодия вырастает из повторяющегося в разных вариантах одного и того же коротенького мотива, и поэтому создается впечатление, что все друзья Якоба, отговаривая его от опасной затеи, настойчиво повторяют одно и то же.
Потом они рассказывают «О различных казусах, которые могут приключиться с ним на чужбине». Так называется вторая часть каприччио. Для этой части девятнадцатилетний композитор сочинил мелодию, как бы воспроизводящую шаг усталого человека.
Видимо, создавая музыку этой части, Себастьян не ставил перед собой задачи изобразить какие-то конкретные события, а стремился лишь передать свое чувство тревоги. Поэтому «мелодия шага», погружаясь во все более низкий регистр, создает настроение нарастающей печали. Друзья Якоба, захваченные этим чувством, тоже предаются скорбным раздумьям — третья часть каприччио называется «Всеобщий плач друзей». Ее музыка, напоминающая выразительную оперную арию, соткана из мотивов-вздохов. Повторяясь в разных голосах, они звучат особенно трогательно.
Однако молодой путешественник неумолим, и четвертую часть Бах называет так: «Здесь приходят друзья и, видя, что ничего не поделаешь, прощаются с ним». Они, конечно же, желают ему удачи и счастья, и в торжественных аккордах музыки четвертой части слышится перезвон колоколов, без которого не могло обойтись ни одно по-настоящему важное событие.
Якоб садится в почтовую карету, и почтальон трубит в рожок, давая сигнал об отъезде. Пятая часть — «Ария почтальона». В ней молодой композитор соединил мелодию одной из немецких песен с мотивом старинного сигнала, который почтальоны, сопровождавшие дилижанс, наигрывали на своих рожках.
Новая церковь в Арнштадте
Заканчивается каприччио «Фугой в подражание рожку почтальона». Ее музыка полна юношеского задора. Наверное, в глубине души Себастьян не сомневался, что его брата ждет еще много интересных приключений, что все кончится хорошо, и поэтому в конце каприччио в плотных аккордах последних тактов фуги слышатся как бы мощные органные звуки, прославляющие отвагу и мужество дерзающей юности.