Иона
Шрифт:
СЕМИРАМИДА Но ведь таков был мирный договор.
ЭСКАР
Нет, соглашенья не было такого,
А Менуа нарушил мерзкий мир,
Воспользовался им сверх договора,
Ворвался в глубь страны, как в стан врага,
Ниневию — столицу взял в кольцо
И занял городок Ассур на юге.
СЕМИРАМИДА Так быстро? Кто об этом сообщил?
ЭСКАР
Сам Менуа. Я видел текст воззванья,
В нем он себя провозглашает богом,
Могучим повелителем
И победителем всего Ассура.
СЕМИРАМИДА
О, эта старая моя ошибка —
Всегда переоценивать друзей.
Я полагала, Менуа — мошенник,
А он — безумец. Если б договор
Он не нарушил, — все пути ему
Открылись бы на юг — до Вавилона.
Теперь он к Вавилону нас толкнул,
А Вавилон толкнул к союзу с нами.
Теперь мы с Вавилоном вновь друзья.
Кто смел войти сюда без позволенья?
Асирта.
АСИРТА
Пусть вы меня убьете — все равно:
Дела так плохи, что не станут хуже.
Я возвращаюсь из святынь Мардука, -
Заступничества я искала там,
Молилась я о примиренье с вами,
О том, чтоб Вавилон нас извинил.
Жрецы мне помогали, как могли,
И вот сегодня был ответ получен,
Что Вавилон по горло нами сыт,
В предательстве нас низком обвиняет,
И что в союзе с ним объединились
Сирийцы, арамейцы, иудеи
И даже все пустыни и порты.
СЕМИРАМИДА Союз, конечно, против Арарата.
АСИРТА Нет, против Арарата и Ассура.
СЕМИРАМИДА
Тогда нам остается выбирать,
Где, на краю какого государства,
Будь то хоть Вавилон, хоть Арарат —
Мы прозябать должны как нищий округ,
Лишенный и народа и богатства:
Тогда Ассур быть царством перестанет
И потеряет своего царя.
АСИРТА
Ужасно то, мой царь, что в нашем горе
Один лишь человек повинен — он!
ЭСКАР
Пусть слово царское меня избавит
От этого тяжелого упрека.
СЕМИРАМИДА
Молчите оба. Нечего копаться
В былых грехах — накличем новый грех.
ЭСКАР Никто не смеет спорить с царским словом.
ИОНА
Я смею. Ибо время еще есть.
Есть времени чуть-чуть — вину исправить.
А как ее исправить, не признав?
Безбожная Семирамида, ты –
Позор, и стыд, и срам всего Востока.
Довольно ты молчала. Говори же.
Признай свое греховное паденье.
Ты издевалась над Судом Господним,
А нынче ты вопишь и причитаешь,
Как
Все то, чему все это — лишь начало.
Семирамида, каяться пора!
Пойми, что грязный сель твоих злодейств
По имени назвать необходимо.
Тогда лишь силы ты в себе найдешь
Покончить с ними.
СЕМИРАМИДА Хорошо, покаюсь.
ИОНА Отлично.
СЕМИРАМИДА В чем же?
ИОНА
В скверном управленье.
В том, что бездарно исполняла долг,
А долг твой — государством честно править.
Воистину, два способа правленья
Являются основой государства:
Рассудок управляет тем, что есть,
Искусство — тем, что кажется возможным.
Но лжи хитросплетенья выбивают
У государства почву из-под ног:
Ложь терпит все и тем все оскорбляет,
Ложь вечно делает и то, и то,
И все не до конца: жалея бедных,
Боясь нарушить интересы их,
Она, в конце концов, их разоряет.
Так возникает мерзость запустенья.
Вот в чем теперь ты каяться должна.
СЕМИРАМИДА
Ужасные вы говорите вещи,
Но вами движет чувство состраданья.
Взломать сумели вы небесной властью
Упрямства скорлупу, и вот наружу
Прорваться может то, что есть во мне,
Хоть я об этом прежде и не знала.
Вы правы, государственная ложь,
Вы правы, политическая хитрость —
Вот имя преступленья моего.
Кто грех изображает — тот грешит.
Кто лжет всем — сам себе не может верить.
Все ухищренья, все мои потуги
Растление привлечь на службу царству,
Так, словно здесь и впрямь царит разврат,
Все было тщетным, все напрасным было.
Ведь я в душе считала малодушно,
Что наш Ассур для Вавилона слаб,
Что немощен Ассур для Арарата.
Боялась проиграть — и проиграла.
Сомнение в себе — вот корень зла.
Мне бремя мира было не по силам,
И я сочла, что с миром совладать
Не в силах человек, что невозможно
Иначе действовать, чем я. Но вижу,
Что только я иначе не могла.
ИОНА
Коль может быть спасительным прозренье,
То значит вы, царица, — спасены.
СЕМИРАМИДА
Цареубийством и притворством глупым
Я замутила изнутри кристалл
Живого государственного дела,
А извне осквернила я его.
Но более всего стыжусь той муки,
Что причинила любящим сердцам —
И дочери моей, и полководцу.
А ведь Ассура будущее — в них.