Иорич
Шрифт:
Не требовалось долгих размышлений, чтобы осознать, насколько это глупая мысль. Даже Лойош не чувствовал необходимости напомнить мне об этом. Адриланка, столица и центр Империи, была также центром деятельности одной преступной организации, которая очень хотела заполучить меня в виде трупа. Я уже несколько лет избегал их внимания, и в основном успешно, не считая пары исключений.
Вернуться — это, считай, отдаться им в руки. Даже Алиера от такого моего выбора лишь сморщилась бы. Кроме того, в какие бы неприятности ни попала Алиера, вряд ли я чем-либо смогу ей
Глупая мысль.
Очень глупая.
Три дня спустя я стоял на четвертом причале Северного рынка Адриланки, весь пропахший рыбой и готовый к неприятностям.
1
Для государства расследовать действия собственных вооруженных сил значит, как указала сама Ланья еще в Третьем Цикле, либо сплести комплекс предположений, которые в итоге полностью будут управлять самим следствием, либо безнадежно запутаться в противоречиях еще до начала следствия. Таким образом, настоящий рапорт составлен исходя из указанных предположений (см.
Часть Первую).
Вопросы, представленные на рассмотрение ассамблеи, таковы.
1. Что и почему происходило с участием имперских войск в селении Тирма в графстве Шаломар второго лиорна [1] в 252 году правления Зерики?
2. Несут ли какие-либо имперские уполномоченные законную или моральную ответственность в отношении данных событий?
3. Если да, то кто виноват, в чем именно, и как в интересах справедливости следует лучше всего поступить в данном случае?
1
здесь имеется в виду месяц
4. Вне зависимости от наличия ответственных персон, какие меры следует в будущем предпринять, дабы предотвратить повторение неудачных либо неприятных событий…
Причал и близлежащее пространство были безопасны, потому что я заранее выслал вперед Лойоша и Ротсу проверить, нет ли вокруг чего подозрительного, а Лойош по этой части дока. Доставившая меня барка везла крупчатку из Пушты и речную рыбу; как я понял, главную часть прибыли принесет владельцу соль, которую повезут обратно. Рядом с пристанью располагался небольшой рынок, где пекари найдут лучшее применение мешкам с крупчаткой, чем я, в течение двух дней спавший на них.
Стряхнув бурую мучную пыль со своих коричневых штанов, я поправил плащ и пересек рынок, а одолев бесконечно длинную бетонной лестницу, оказался на улице над причалами. Стояло утро, народ только-только выбирался из дому. Лойош и Ротса кружили в вышине и наблюдали.
Адриланка.
Мой город.
Ароматы реки и океана — совершенно разные — сражаются за восприятие, а дополняют их запахи крупчатки и разнообразных отбросов. Лоточники раскладывают товар, теклы бегают с поручениями, вокруг начинают позванивать монеты. Здесь мой дом, нравится мне это или нет. Вообще говоря — не нравится, по крайней мере сейчас; но дом есть дом.
И словно
Северо-восточный вход в Императорский дворец располагался где-то в паре миль. Джареги достаточно умны, чтобы не пытаться достать меня там.
Даже в крыле Джарега достаточно безопасно; возникло краткое искушение прогуляться там просто чтобы поиздеваться над ними.
«Раз уж мы начали дурить, босс, этот вариант не так уж плох. В сравнении с прочими.»
«Рад это слышать.»
«Я знал, что ты порадуешься.»
Обычно, если профессионал намерен кого-то убить, на подготовку требуется время — надо хорошо знать, где находится цель, как ее достать, как уйти, и все такое. Поскольку я прибыл в город вот так вот неожиданно, свои шансы попасть во Дворец живым я оценивал как неплохие. И если кто-то что-то и предпримет, это будет неуклюжий и наспех сработанный вариант, от которого я должен суметь отбиться.
По крайней мере, так я полагал. Прав я был или нет, но до места я добрался, пройдя по улице Иссолы к Императорскому крылу — которое на самом деле не крыло, а сердце дворца, остальные крылья пристроены именно к нему.
Внутри мне несколько раз пришлось переспросить дорогу, и в итоге я вошел во Дворец, почти обойдя вокруг Императорского крыла. Я предпочел бы войти через крыло Иорича, но прямо перед ним располагалось крыло Джарега, а дефилировать перед ним не казалось умным, и я предпочел сделать крюк.
Главный вход из Императорского крыла в крыло Иорича выглядит как пара арок-близнецов, лишенных дверей. Над одной из арок вырезана рука, ладонь раскрыта, словно у привратника в ожидании мзды; над другой — рука, сжимающая топор, словно привратник не получил ожидаемого и жутко разозлился. С другой стороны — те же символы, но в другом порядке; в общем, от топора не уйдешь. Несомненно, это величественный образ, если б я только знал, что он обозначает. Выше над обеими арками — изображение иорича, зубастый оскал вполоборота через плечо. Учитывая общеизвестный характер этой твари, тут кроется еще один символический образ, вот только я его не мог понять. Мог бы выяснить, но зачем?
Иоричи предпочитают вещи размером побольше обычного, вероятно, чтобы смотрящие казались поменьше. Пришлось изрядно прогуляться по обширной пустой галерее, гулко повторяющей эхо моих шагов. Темные стены лишь кое-где подсвечивались странной формы светильниками, висящими под самым сводом, и еще там стояли с полдюжины статуй из чистейшего сверкающе-белого мрамора, в вышину футов двадцати; несомненно, так были запечатлены известные в Доме персоны.
Лойош не выглядел особо впечатленным.
И вот я оказался перед столом на невысоком подиуме, за которым восседала угловатая драгаэрянка средних лет. Прямые локоны поблескивали в отблесках светильников.