Иосиф Григулевич. Разведчик, «которому везло»
Шрифт:
К числу успешных «активок» Сикрет интеллидженс сервис (СИС) в Латинской Америке можно отнести так называемый «патагонский заговор нацистов». «Подлинные материалы» заговорщиков, стремившихся реализовать «план Гитлера» по захвату территории Патагонии, вызвали в Аргентине взрыв антинацистских настроений. Были проведены массированные обыски в немецких учреждениях, клубах и школах. Десятки немцев были арестованы и подвергнуты допросам.
Эта и другие акции СИС вызвали на континенте волну шпиономании. Нужды в добровольцах для работы против наци-фашистов британская разведка не испытывала. Так, в Уругвае наиболее удачливым агентом англичан в немецкой колонии был уругваец австрийского происхождения Эрих Эрдштейн (псевдоним «Перехиль»). Изо дня в день «Перехиль» посещал кафе «Старый Берлин», где обычно встречались нацисты,
После японского нападения на Перл-Харбор в Уругвае появились десятки «тихих американцев». Соединенные Штаты добились права на строительство военной базы в стране, несмотря на упорное сопротивление уругвайских националистов, которых возглавлял депутат Луис Альберто Эррера. Американская военная контрразведка и Специальная разведывательная служба США (СРС), фактически «латиноамериканский департамент ФБР», тоже взялись за выявление подозрительных на «нацистскую вшивость» немцев. Многие из них были включены в «черные списки», что означало пребывание в «изгоях» на весь период войны. Такая тщательность в выявлении нацистов объяснялась тем, что именно с уругвайской территории американцы вели масштабную разведывательную работу против Аргентины, которая считалась в Соединенных Штатах главным «союзником» фашистской Германии на континенте.
«Артур» воспользовался тем, что в Уругвае находился Мануэль Деликадо, и с его помощью установил полезные связи среди испанских коммунистов. В Уругвае они чувствовали себя вольготно. Председатель местного союза помощи республиканцам, сенатор Сабала Муньис делал для беженцев все, что мог. А мог он почти все. Сенатор познакомил Деликадо с начальником полиции в городке Такуарембо, который был обязан своей политической карьерой Муньосу и потому бескорыстно выполнял все его просьбы, особенно по изготовлению надежных документов.
«Я помогаю вам не за деньги, — любил повторять начальник полиции. — Это мой революционный долг».
Механика изготовления паспортов была отработана до совершенства. Если требовалось «документировать» человека 30 лет, то для него подбиралась метрика умершего столько же лет назад ребенка. С этой метрикой надо было обратиться в полицию, и на ее основании получить удостоверение личности. Затем в конторе записи актов гражданского состояния оформлялось удостоверение о гражданстве. На основе полученных бумаг «документируемому» выписывался заграничный паспорт. Чистой воды бюрократия. Через «революционного начальника полиции» в Такуарембо прошло несколько десятков испанцев, которые в качестве «коренных уругвайцев» были направлены КПИ в Испанию и Францию для ведения нелегальной работы и организации партизанского движения «маки». В Такуарембо был впоследствии изготовлен паспорт для Лауры — на имя Инелии Идалины де Пуэрто-Ньевес.
Глава XV.
КОНТРОЛЬНАЯ ПОЕЗДКА В САНТЬЯГО
После Монтевидео Григулевич направился в Сантьяго-де-Чили. Надо было определяться с людьми, подобранными «Алексом» для включения в сеть, наметить дальнейшие направления разведывательной работы. Не будет лишним еще раз напомнить ему о строгом соблюдении безопасности и конспирации.
Железнодорожный путь между Буэнос-Айресом и Сантьяго тянется вначале по бесконечной аргентинской степи — пампе, затем карабкается по горным карнизам Андского нагорья. Трансандинскую железную дорогу всегда почитали за чудо инженерной мысли. Путь между двумя столицами поезд покрывал за сутки, но путешествие было рискованным: снежные завалы, землетрясения, ливни, после которых оползали склоны, выводя из строя километры рельсового пути. На отдельных участках трассы из-за крутых подъемов поезд продвигался настолько медленно, что пассажирам предлагали покинуть вагоны и шагать рядом с ними, чтобы «помочь» паровозу. Чинная публика послушно
Среди них величественно выделяется семитысячник Аконкагуа. Куда ни бросишь взгляд: мрачные бездонные ущелья, голубые чаши долин, развалины старинных фортов, — все это пробуждало творческие импульсы у Григулевича. Когда-то здесь проходили героические армии генералов Сан-Мартина и Бернардо О'Хиггинса, освободителей Аргентины и Чили. Отсюда и название перевала между этими странами — «Лос-Либертадорес». Во время своих поездок по странам Латинской Америки Иосиф «нашел» героев многих своих книг. О чем только не передумаешь под шорох автобусных колес или рельсовый перестук. Не раз его пути-дороги совпадали с нелегкими маршрутами Франсиско Миранды, Симона Боливара, Хосе де Сан-Мартина, Бернардо О'Хиггинса, Антонио Хосе де Сукре и других. Это были гиганты человеческой расы, способные преодолевать любые препятствия ради торжества идеалов свободы, равенства и братства. Когда-нибудь он обязательно напишет о них. Но пока Иосиф старался не думать о том времени, когда сможет спокойно сесть за письменный стол, отбросив в сторону заботы о сборе информации, Д-работе и муках по подготовке шифрованных посланий с помощью «слоновьего кода».
Контрольно-пограничные пункты Чили и Аргентины отстоят друг от друга километров на двадцать. Между ними на плоской площадке, зажатой между гор, высится монумент Христу-Примирителю, возведенный в начале прошлого столетия. Его рука простерта в направлении границы. На бронзовой доске надпись: «Скорее эти скалы рухнут к подножию Христа, чем аргентинцы и чилийцы нарушат клятву мира».
Рабочие расчищали рельсы от очередной каменной лавины, и пассажирам разрешили экскурсию к монументу. Нет сомнений, что резиденту «Артуру» было тогда не до красот горного пейзажа. Для разведчика-нелегала каждое пересечение границы — серьезное испытание. Любая мелочь может привлечь внимание карабинеров-пограничников и агентов криминальной полиции. Вдруг им покажется подозрительным его новенький заграничный паспорт с гербом Аргентины и странным именем Григулявичус?
Могут подумать, что это немецкая фамилия, а к немцам даже в нейтральной республике Чили настороженное отношение: «Все немцы — потенциальные шпионы». К счастью, паспорт — настоящий, не придерешься. Были и другие документы, подтверждающие его личность. Например, письмо-рекомендация солидной импортно-экспортной фирмы из Уругвая: «Сеньор Хосе Григулявичус обладает полномочиями на ведение переговоров с чилийскими партнерами о поставках товаров». В элегантном чемодане лежали образцы. При необходимости можно даже преподнести «образчик» чрезмерно любознательному агенту. Судя по первым впечатлениям, чилийцы скуповаты, но подарки принимают охотно.
Место, где высится Христос-Примиритель, людным не назовешь. Особенно тоскливо на перевале зимой, когда все завалено густым снегом. В 40-х годах прошлого столетия единственными постоянными обитателями «площадки» с монументом были метеорологи и радисты. Они жили, словно полярники, отрезанные от Большой земли. «Зимовщики» должны были сообщать о погодной обстановке в горах, обеспечивая безопасность полетов самолетов.
По стечению обстоятельств, в годы Второй мировой войны эту работу исполняли чилийцы немецкого происхождения, что страшно нервировало американских контрразведчиков в Чили. Наверное, им мерещился заговор «пятой колонны», зреющий на неприступных вершинах. Когда американский посол в очередной раз обратил внимание министра иностранных дел Чили на «немецкое проникновение» в стратегически важный пункт на чилийско-аргентинской границе, министр тяжко вздохнул и сказал:
«Мы уберем этих немцев. Но среди чилийцев трудно найти столь выносливых людей, которые согласились бы полгода сидеть в продуваемых ледяными ветрами горах, без женщин, развлечений и запасов спиртного — сухой закон, знаете ли! Если вы направите кого-либо из своих американских парней на эту адскую работу, пожалуйста. Мы с радостью пойдем вам навстречу и уберем оттуда арийцев!»
Никого не нашлось. Чилийская провинция казалась американским агентам скучнейшим местом на планете. Добровольно забраться под сень Христа-Примирителя на макушку Южной Америки было для них непосильным испытанием.