Иосиф Рюрикович-Дракула(Рассекреченная родословная генералиссимуса)
Шрифт:
Те же черты литературной манеры Грозного наблюдаем мы и во всех других его произведениях. Во многих письмах к иностранным государям можно определить немало страниц, написанных самим Грозным. Эти страницы опознаются по властному тону, по живой игре характерного для Грозного остроумия, по самому стилю грубой, сильной и выразительной речи.
«Подсмеятельные слова», до которых был большим охотником Грозный, страстная, живая речь свободно вторгаются и в послание к королеве Елизавете Английской, и в послание к Стефану Баторию, и в послание к шведскому королю Иоганну III. Наконец, есть послания, целиком выдержанные в тоне пародии. Таково,
Но как бы ни был Грозный привязан к шутке, к иронии, к едкому, а порой и резкому слову, — основная цель всех его произведений всегда одна и та же: он доказывает права своего единодержавства, своей власти; он обосновывает принципиальные основы своих царских прав. Даже передавая свои прерогативы Симеону Бекбулатовичу и обращаясь к нему с поддельно униженным челобитьем, Грозный поступал так, чтобы делом доказать свое полное самовластие вплоть до внешнего отказа от него. И в том, с какою смелостью доказывал Грозный свое царское самовластие, видна его исключительная одаренность.
Никогда еще русская литература до Грозного не знала такой эмоциональной речи, такой блестящей импровизации и, вместе с тем, такого полного нарушения всех правил средневекового писательства: все грани между письменной речью и живой, устной, так старательно возводившиеся в средние века, стерты; речь Грозного полна непосредственности. Грозный — прирожденный писатель, но писатель, пренебрегающий всеми искусственными приемами писательства во имя живой правды. Он пишет так, как говорит, смешивая книжные цитаты с просторечием, то издеваясь, то укоряя, то сетуя, но всегда искренно по настроению.
Литературные способности Влада Дракулы хоть и не были так развиты, как у первых двух наших героев, но умалять их тоже нельзя.
Письма Дракулы полны иронии и чёрного юмора, спрятанных под маской простодушия, причём притворство Дракулы оказалось таким умелым, что исследователи зачастую не понимают, с чем имеют дело. Иронический тон писем, который довольно хорошо виден, если читать письма в оригинале, почти всегда пропадает при переводе и при пересказе в соответствующих книжках.
Например, Дракула не мог на полном серьёзе отправлять в Брашов послание, где просил прислать «хотя бы 50 воинов», дабы показать туркам «силу» и таким способом выторговать у султана более выгодные условия мира для Румынии (письмо от 10 сентября 1456 года). Спрашивается, что же это за универсальные солдаты, терминаторы и рэмбы такие жили в Брашове, если достаточно было прислать 50 брашовян, чтобы более 50 000 турков, находившихся в то время у румынских границ, сразу занервничали, а султан сделался бы сговорчивым? На самом деле Дракула шутил, но эту шутку игнорирует большинство исследователей.
Подобные шутки мелькают у Дракулы там и сям, а одним из самых интересных посланий с этой точки зрения можно считать письмо в Сибиу от 14 марта 1457 года, адресованное городской знати.
Письмо это, содержащее целый ряд обвинений, по форме является благодарственным. Кроме того, оно изобилует комплиментами, которые Дракула отвешивает своим врагам.
Оговоримся
К тому же, Дракула был крайне не доволен тем фактом, что знать из Сибиу, ещё даже не посадив Влада Монаха на трон, уже делит румынские государственные доходы.
В частности, два знатных горожанина закрепили за собой все сборы с двух румынских таможен, одна из которых располагалась в городе Брэиле, на Дунае, а вторая — в Рукере, на границе с Трансильванией.
Упоминая Янышевых слуг в рассматриваемом нами письме, Дракула пытался намекнуть своим адресатам, что вскоре отправится в поход не только в земли Сибиу, но и в земли Брашова. Был ли этот намёк понят, мы не знаем.
Так или иначе, послав письмо 14 марта 1457 года, Дракула почти сразу же отправился следом за письмом, прихватив с собой войско. Добравшись до Трансильвании, румынский князь прошёлся по горной долине от Сибиу до Брашова, разоряя мелкие поселения немцев-саксонцев, встречавшиеся по пути.
В частности были разорены:
— Кастенхольц — нем. Kastenholz — современный Кашолц близ Сибиу.
— Ноудорф — нем. Neudorf- современный Ноу Ромын близ Сибиу.
— Хольцменген — нем. Holzmengen — современный Хосман близ Сибиу.
— Бренндорф — нем. Brenndorf- современный Бод близ Брашова.
— а также какие-то другие селения в Бурценланде — нем. Burzenland — так назывались все земли Брашова в общем. Румыны называли эти места Цара Бырсей.
Затем из земель Брашова румынское войско сразу же двинулось в Молдавию, чтобы помочь взойти на трон юному Штефану, будущему молдавскому князю Штефану Великому, но об этом уже не говорится в письме. В письме есть только намёки на то, с кем же Дракула собирался поквитаться в Трансильвании.
И вот наконец его текст: (Слова и выражения в скобках отсутствуют в самом документе, но добавлены для лучшего понимания смысла).
«Знатным мужам, дальновидным и осмотрительным господам, благородным отцам, братьям, друзьям и соседям нашим приношу искреннюю благодарность (за ваши дела, которые вдруг вскрылись).
Вы хорошо знаете, а сейчас припоминаете, какие между нами существуют соглашения и клятва, основательно закреплённые для (большего) доверия. Пока мы живы, они ни коим образом и никогда не должны нарушаться, и потому у нас и у вас хранятся протоколы, где всё изложено.
С нашей стороны не было никакого насилия (мы ничем вас не обидели), и даже намерений не было. Однако теперь посредством людей валашского священника, который называет себя сыном воеводы, мы узнали и вполне понимаем суть того, что вы вместе (с этими людьми) затевали и делали втайне от нас.
Мы узнали, что Петрус Гереб де Вингарт, а также Петерманус сын покойного Петермануса, ваши сограждане, готовятся пожинать плоды от вечного владения (моими) таможнями в Рукере и Брэиле, лично вами заранее подаренными и обещанными.