Иосиф Рюрикович-Дракула(Рассекреченная родословная генералиссимуса)
Шрифт:
К посвящению в сан митрополита Филиппа, произошедшему 25 июля 1566 года, была подготовлена и подписана грамота, согласно которой Филипп обещал «в опричнину и царский обиход не вступаться и, по поставлении, из-за опричнины… митрополии не оставлять» (6), но 22 марта 1568 года в Успенском соборе Филипп отказался благословить царя и потребовал отменить опричнину. В ответ опричники насмерть забили железными палками слуг митрополита, затем против митрополита был возбуждён процесс в церковном суде. Филипп был извергнут из сана и сослан в Тверской Отроч монастырь.
В начале сентября 1567 года Грозный вызвал к себе английского посланника Дженкинсона и через него
Летом 1568 года Челяднин-Фёдоров был обвинён в том, что якобы с помощью своих слуг собирался свергнуть царя. Фёдоров и 30 человек, признанные его сообщниками, были казнены. В царском Синодике опальных по этому поводу записано: «Отделано <то есть убито — жаргонный термин опричников>: Ивана Петровича Федорова; на Москве отделаны Михаил Колычев да три сына его; по городам — князя Андрея Катырева, князя Фёдора Троекурова, Михаила Лыкова с племянником». Их поместья были разгромлены, все слуги перебиты: «Отделано 369 человек и всего отделано июля по 6-е число (1568)». По мнению Р. Г. Скрынникова, «Репрессии носили в целом беспорядочный характер. Хватали без разбора друзей и знакомых Челяднина, уцелевших сторонников Адашева, родню находившихся в эмиграции дворян и так далее. Побивали всех, кто осмеливался протестовать против опричнины». В подавляющем большинстве они были казнены даже без видимости суда, по доносам и оговорам под пыткой. Фёдорову царь собственноручно нанёс удар ножом, после чего опричники его изрезали своими ножами (7).
При этом есть свидетельства, что приказы о казнях и пытках отдавались нередко в церкви. Историк Г. П. Федотов считает, что «не отрицая покаянных настроений царя, нельзя не видеть, что он умел в налаженных бытовых формах совмещать зверство с церковной набожностью, оскверняя самую идею православного царства» (8).
В 1569 году умер двоюродный брат царя князь Владимир Андреевич Старицкий (предположительно, по слухам, по приказу царя ему принесли чашу с отравленным вином и приказанием, чтобы вино выпили сам Владимир Андреевич, его жена и их старшая дочь). Несколько позднее была убита и мать Владимира Андреевича, Ефросинья Старицкая, неоднократно встававшая во главе боярских заговоров против Ивана IV и неоднократно помилованная им же.
В Тверском Отрочем монастыре в декабре 1569 Малюта Скуратов лично задушил митрополита Филиппа, отказавшегося благословить поход на Новгород. Род Колычёвых, к которому принадлежал Филипп, подвергся преследованию; некоторые из его членов были казнены по приказу Ивана.
Что мы видим на этом промежутке правления Иоанна, который позже войдет в историю как знаковая веха его руководства страной? Его мнительность, подозрительность, вечное чувство измены и предательства и, как следствие, — массовые репрессии на головы тех, кто так или иначе, прямо или косвенно, реально или потенциально, может
Те же самые черты свойственны Сталину.
Началось все еще в 1922 году, когда между ним и Троцким развернулся первый этап борьбы за кресло Генерального секретаря ЦК ВКП(б). Ему тогда удалось отодвинуть Троцкого, но и сам его политический оппонент, и его приближенные оставались живы, что не могло не внушать Сталину опасения на протяжении долгих лет. Терпение лопнуло в 1934 году — когда был убит друг Сталина, первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Сергей Киров.
Понимая, что и он сам может стать мишенью оппозиции, Сталин начинает нещадно бороться с теми, кто внушает ему недоверие и страх.
В 1936–1938 годах состоялись три больших открытых процесса над бывшими высшими деятелями ВКП(б), которые были в 20—30-е годы связаны с троцкистской или правой оппозицией. За рубежом их назвали «Московскими процессами» (англ. Moscow Trials).
Обвиняемым, которых судила Военная коллегия Верховного суда СССР, вменялось в вину сотрудничество с западными разведками с целью убийства Сталина и других советских лидеров, роспуска СССР и восстановления капитализма, а также организация вредительства в разных отраслях экономики с той же целью.
Первый Московский процесс над 16 членами так называемого «Троцкистско-Зиновьевского Террористического Центра» состоялся в августе 1936. Основными обвиняемыми были Зиновьев и Каменев. Помимо прочих обвинений, им инкриминировалось убийство Кирова, и заговор с целью убийства Сталина.
Второй процесс (дело «Параллельного антисоветского троцкистского центра») в январе 1937 года прошёл над 17 менее крупными руководителями, такими, как Радек, Пятаков и Сокольников. 13 человек были расстреляны, остальные отправлены в лагеря, где вскоре умерли.
Третий процесс над 21 членом так называемого «Право-троцкистского блока» состоялся 2—13 марта 1938 года Главными обвиняемыми на нём были Николай Бухарин — бывший член Политбюро и глава Коминтерна, и Алексей Рыков — бывший член Политбюро и председатель СНК, которые в 1928—29 гг. были лидерами «правой оппозиции» в ВКП(б). Остальные — Г. Г. Ягода, X. Г. Раковский, Н. Н. Крестинский, М. А. Чернов и другие. Их обвинили «в том, что они по заданию разведок враждебных Советскому Союзу иностранных государств составили заговорщическую группу под названием „право-троцкистский блок“, поставившую своей целью шпионаж в пользу иностранных государств, вредительство, диверсии, террор, подрыв военной мощи СССР, провокацию военного нападения этих государств на СССР, расчленение СССР и отрыв от него Украины, Белоруссии, Средне-Азиатских республик, Грузии, Армении, Азербайджана, Приморья на Дальнем Востоке — в пользу упомянутых иностранных государств, наконец, свержение в СССР существующего социалистического общественного и государственного строя и восстановление капитализма, восстановление власти буржуазии». Все подсудимые были признаны виновными и, кроме троих, расстреляны.
Но не только политические оппоненты, но и крупные силовики внушали Сталину подозрение в измене. Не всегда, кстати, пустое…
…Еще в 1925 году на квартире у старшего брата Куйбышева собрались военные. Был Фрунзе. Был Тухачевский, будущий маршал Советского Союза. И к ним туда запросто заглянул Сталин. Тухачевский, которому было тогда 32 года, задавал тон общей беседе, напирая на то, что сотрудничество с немцами — дело опасное. Сталин, решивший поддержать разговор, спросил: «А что плохого, что немцы к нам ездят? Ведь наши тоже ездят туда».