Иосиф Сталин. Часть 3. Верховный главнокомандующий

Емельянов Юрий Васильевич

16 декабря Гитлер подписал директиву, в которой потребовал от командного состава группы армий "Центр" "заставить войска с фанатическим упорством оборонять занимаемые позиции, не обращая внимания на противника, прорывающегося на флангах и в тыл наших войск". Одновременно были смещены с должностей командующий 2-й танковой армии генерал Гудериан и командующий 3-й танковой группой генерал Гёпнер. Под предлогом заболевания был смещен командующий группы армий "Центр" фон Бок. 19 декабря Гитлер сместил командующего сухопутных сил генерал-фельдмаршала Браухича и занял его пост.

Однако, несмотря на эти меры, отступление немецких войск продолжалось. 22 декабря возобновилось наступление войск Калининского фронта. И здесь советские бойцы проявляли исключительную смелость и готовность к самопожертвованию. В ходе упорных боев 27 декабря

рядовой Я.Н. Падерин повторил подвиги Александра Панкратова, Николая Сосновского, Вячеслава Васильковского, закрыв пулеметную амбразуру немецкого дзота. Падерину был посмертно присвоено звание Героя Советского союза. Его подвиг был запечатлен в стихотворении поэта Виктора Гусева "Такой народ не будет побежден", которое было опубликовано в "Родной речи" для школьников.

Наступление шло и на юго-западе от Москвы. Попытки противника остановить продвижение советских войск на Оке были сорваны. 30 декабря была взята Калуга. К этому времени наступление развернулось почти на всем протяжении советско-германского фронта. Хотя попытки войск Ленинградского и Волховского фронтов разорвать кольцо блокады Ленинграда не увенчались успехом, все же противник, оставив Тихвин, отступил на запад. На юге наши войска после освобождения Ростова, отбросили противника за реку Миус и создали Барвенковский выступ в районе Изюма. Первоначально успешно развивалась и десантная операция по освобождению Керченского полуострова в декабре 1941 года. Наиболее же значительные успехи были достигнуты в битве под Москвой.

А.М. Василевский писал: "Значение этих побед состояло в том, что советские войска вырвали стратегическую инициативу из рук противника, не позволив ему достичь ни одной из стратегических целей, предусмотренных планом "Барбаросса". Под воздействием сокрушительных ударов план "Барбаросса" рухнул, а его основа – теория молниеносной войны – потерпела полный крах, заставив фашистское руководство перейти к стратегии затяжной войны. В ходе зимнего наступления советские войска разгромили до 50 дивизий врага, нанеся особенно серьезное поражение основной группировке вражеских войск – группе армий "Центр"… Победы под Москвой и зимнее наступление еще выше подняли политико-моральное состояние Красной Армии, ее командно-политического состава, ее бойцов… Эти первые и столь важные победы советских войск укрепили веру всех советских людей в непобедимость Красной Армии. Советский народ еще теснее сплотился вокруг своей родной Коммунистической партии, убедился, что под ее руководством победа над фашизмом не только возможна, но и неизбежна".

Оценивая значение событий в конце 1941 года, Г.К. Жуков писал: "Разгром гитлеровских войск под Москвой имел большое международное значение. Во всех странах антигитлеровской коалиции народные массы с большим энтузиазмом встретили весть об этой выдающейся победе советского оружия. С ней прогрессивное человечество связывало свои надежды на избавление от фашистского порабощения. Неудачи немецких войск под Ленинградом, Ростовым, в районе Тихвина и битва под Москвой отрезвляюще подействовали на реакционные круги Японии и Турции, заставили их проводить более осторожную политику в отношении Советского Союза… После разгрома гитлеровцев под Москвой не только рядовые солдаты, но и многие немецкие офицеры и генералы убедились в могуществе Советского государства, убедились в том, что Советские Вооруженные Силы являются непреодолимой перградой на пути к достижению поставленных гитлеризмом целей".

Несмотря на то, что разгром немецких войск под Москвой не привел к поражению Германии, эта победа существенно изменила ход Великой Отечественной войны. Позже Г.К. Жуков писал: "Когда меня спрашивают, что больше всего запомнилось из минувшей войны, я всегда отвечаю: битва за Москву". Отмечая роль Сталина в этой победе, Г.К. Жуков писал: "И.В. Сталин был все это время в Москве, организуя силы и средства для разгрома врага. Надо отдать ему должное. Возглавляя Государственный Комитет Обороны и опираясь на руководящий состав наркоматов, он проделал колоссальную работу по организации необходимых стратегических резервов и материально-технических средств. Своей жесткой требовательностью он добивался, можно сказать, почти невозможного".

В то же время вряд ли можно свести роль Сталина в этот период войны к роли распределителя материально-технических ресурсов. Совершенно очевидно, что, возглавив Вооруженные силы СССР

в период кризиса доверия к военному руководству, он остановил его развитие. Вряд ли кто иной в военных или политических кругах страны смог бы летом 1941 года взять ситуацию под столь уверенный и жесткий контроль. Остро болея за судьбу страны, он требовал от каждого военачальника сделать все, что было в его силах для того, чтобы остановить продвижение врага. Хотя на протяжении этого периода войны он не раз обольщался обманчивыми надеждами на то, что противника уже удалось остановить, его требовательность передавалась по тысячам цепочек команд и позволяла организовать самоотверженное сопротивление наступавшим захватчикам. Хотя порой планы обороны и контрударов, выбранные Сталиным, не всегда приносили нужных результатов, немецкие генералы вынуждены были признавать провал их надежд на молниеносный разгром СССР. Разгром немцев под Москвой стал результатом плана, разработанного при активном участии Сталина. Несмотря на ряд ошибок, допущенных Сталиным в эти первые месяцы войны 1941 года, под его руководством был сорван гитлеровский план разгрома нашей Красной Армии и порабощения нашей страны. В тяжелые дни 1941 года были сделаны первые шаги к великой Победе.

Глава 9. Верховный Главнокомандующий.

Если верить Хрущеву, Волкогонову, Радзинскому, то пребывание Сталина на посту Верховного Главнокомандующего, принесло лишь беды Красной Армии и всей Советской стране. Хрущев утверждал: "Сталин был далек от понимания развивавшихся на фронте действительных событий… Следует заметить, что Сталин разрабатывал операции на глобусе… Да, товарищи, он обычно брал глобус и прослеживал на нем линию фронта".

Комментируя высказывания Хрущева о том, что Сталин ставил задачи командующим по глобусу, Маршал Советского Союза К.А. Мерецков писал: "Ничего более нелепого мне никогда не приходилось читать. За время войны, бывая в Ставке и в кабинете Верховного главнокомандующего с докладами, присутствуя на многочисленных совещаниях, я видел, как решались дела. К глобусу И.В. Сталин тоже обращался, ибо перед ним вставали задачи и такого масштаба. Но вообще-то он всегда работал с картой и при разборе предстоящих операций порой, хотя далеко не всегда, даже "мельчил". Последнее мне казалось излишним… Но неверно упрекать его в отсутствии интереса к деталям. Даже в стратегических военных вопросах И.В. Сталин не руководствовался ориентировкой "по глобусу". Тем более смешно говорить это применительно к вопросам тактическим, а они его тоже интересовали, и немало".

В отличие от Хрущева, который во время войны лишь изредка виделся со Сталиным, Василевский, который по подсчетам "Военно-исторического журнала", за более чем тридцатимесячный период работы в должности начальника Генерального штаба 199 раз встречался с Верховным главнокомандующим, так оценил в целом деятельность Сталина на посту руководителя Вооруженных сил страны: "В ходе Великой Отечественной войны, как, пожалуй, ни в какое время, проявилось в полной степени самое сильное качество И.В.Сталина: он был отличным организатором… Возглавляя одновременно Государственный Комитет Обороны, Центральный Комитет партии, Советское правительство, Верховное Главнокомандование, Сталин изо дня в день очень внимательно следил за всеми изменениями во фронтовой обстановке, был в курсе всех событий, происходивших в народном хозяйстве страны. Он хорошо знал руководящие кадры и умело использовал их".

Правда, Сталин не руководил сражениями непосредственно на поле боя, что поставил ему в упрек Д. Волкогонов. Однако, в отличие от Д.Волкогонова, участник Великой Отечественной войны А. Василевский не считал необходимым выезды Сталина на фронты войны: "Характер деятельности Верховного Главнокомандующего не требовал таких выездов". Судя по воспоминаниям Василевского и Штеменко, была лишь одна поездка Сталина на фронт – в августе 1943 г. во время подготовки Смоленской наступательной операции. Тогда Сталин побывал на командных пунктах Западного и Калининского фронтов, где состоялись его встречи с командующими этих фронтов генералами армии В.Д. Соколовским и А.И. Еременко. Эта поездка, колоритно описанная в мемуарах А.Рыбина, заняла двое суток. По мнению Штеменко, "чаще выезжать на фронты Верховный Главнокомандующий, на наш взгляд и не мог. Было бы непростительным легкомыслием хоть на время оставлять общее руководство и решать частную задачу на каком-то одном из фронтов".