Ipso jure. /лат. «В силу закона.»
Шрифт:
— Нет, — взорвался Невилл, обреченно глядя на учебник прорицаний. — Изучать «это» у меня нет ни сил, ни времени!
— Тоже мне, Нев… Я тоже это не читал, и не собираюсь, — заметил Рогозин, кивая на пыльноватую книгу.
— Но у тебя…
— Отлично по этому предмету? Нев, бурная фантазия плюс артистизм и трагизм, вот и получается эта… оценка. — Рогозин уселся с видом превосходства. — Я не трачу времени на такую ерунду… Ты ведь тоже не обделен воображением! Ну, почитай книженцию слегка, а потом на этом чертовом хрустальном шаре вообрази что-либо…
Тут, к полной неожиданности,
— Друзья, только что я встретила Люпина, — она легко рассмеялась, — он готовился явно выскользнуть из замка…
— А я нашла на столе записку, — Джинни торжествующе протянула ее Рогозину. — Но я с вами не пойду…
Рогозин сразу выпрямился, и, не читая ее, положил себе в карман и взглянул на Невилла, моментально отбрасывая книги и конспекты. Его глаза горели предвкушением…
— Что нам делать… — Шептала Гермиона под мантией-невидимкой. — Нас ожидают такие крупные неприятности, если мы попадемся!
— Грэйнджер, заткнись! — бросила Луна, — Невилл, не наступай, пожалуйста, мне на ноги. Они мне еще нужны…
— Извини, — пролепетал паренек, — в темноте не видел!
— Тихо всем! — рыкнул шепотом Вячеслав, — вот он!
Спина Люпина, что была видна в свете факелов и шорох его мантии, которая волоклась по земле, давали просто превосходный отчет о том, где находится их «хозяин». Он подходил к Гремучей иве, которая сразу «ожила» и стала размахивать всеми своими ветками, стремясь добраться до раздражающего ее фактора, то есть до профессора.
Он оглянулся, потом вытащил свою волшебную палочку. Все дети под мантией затаили дыхание.
— Вингардиум Левиоса! — скомандовал ей профессор, и от его заклинания вверх поднялся небольшой сучок.
Сук, под командованием волшебной палочки Ремуса Люпина, подлетел к корням ивы, и тыкнул там большой нарост.
Дерево, к полнейшему изумлению ребят, замерло, будто бы оно самое, что ни на есть, обычное. Люпин, оглядевшись по сторонам повторно, нырнул в открывшийся темный лаз.
Рогозин моментально стянул мантию со всех.
— Идем, быстрее!
Но тут дерево ожило вновь, и чуть было не ударило зазевавшегося Долгопупса по животу. Тот едва успел пригнуться.
— Черт! — Луна подпрыгнула, ветка решила задеть ее снизу, чтобы девочка обязательно упала. — Сейчас я с тобой разберусь…
Она быстро схватила камень, и швырнула его в нарост на корнях дерева. Дерево резко опустило все ветки и стало недвижимым.
— Че стоим? Скорее! — и Луна храбро первой нырнула в темноту лаза. За ней последовал Рогозин, затем Невилл и ругнувшаяся Гермиона…
— Ой, прости, — Гермиона оказалась лежащей прямо на Вячеславе.
— Герм, ты вообще-то тяжелая… — выдохнул парень, а Невилл, который пролетел мимо, негромко захихикал, поднимаясь на ноги самым первым — даже Полумне было сложно сейчас подняться, и она, опираясь на земляные стены, только-только начала это действие. — Слезь с меня! Пожалуйста, — смягчился он в конце.
Гермиона, покраснев, быстро перекатилась на землю с Вячеслава. Тот вздохнул с некоторым облегчением…
— Там проход, — кивнул Невилл, зажигая
====== Долгая ночь. Часть 2. ======
Ребята, стараясь соблюдать аккуратность и не толкаться, шли по туннелю гуськом — один шел за другим. Туннель был узкий, неровный — местами они шли, прогибаясь в спине от низкого потолка, а потом местами скакали боком — так было узко.
Туннель был неровный: то проход шел направо, то налево, то поднимался вверх, то нырял вниз. Судя по всему, его вырыли очень давно, и явно только для одного человека…
Рогозин, напрягшись, подал знак рукой: чтобы все вели себя очень тихо, и начал прислушиваться. Они все оказались за каким-то сундуком, очевидно скрывавшим проход наверх, и сейчас, в щели, можно было видеть все происходящее.
Двое — Люпин и еще какой-то мужчина, стоявший к ним спиной, о чем-то громко говорили. Вячеслав, слушая их разговор не с самого начала, неожиданно понял, о чем они беседовали… Ребята затаили дыхание.
– … Луни, — заметил мужчина, — неужто ты поверил этим… министерским прихвостням?! И верил им все эти годы? Я отказываясь в это…
— Но тогда все было логично! — перебил его Люпин. — Не было сомнений в этом даже у меня! Да, я виноват, что в этом у меня не было никаких сомнений, но пойми меня! Меня давил Альбус, меня не принимают ни маги, ни даже стая оборотней — никто не желает меня знать! Я жил в нищите, есть иногда было даже нечего…
— Старый-добрый Альбус, — усмехнулся неприятно человек, и вот повернувшись, показал свое настоящее лицо: перед ребятами предстал собственной персоной Сириус Блэк, сбежавший из Азкабана. — Друг, слушай… Опасно сейчас нам так вот беседовать…
— Зачем же ты явился сюда? — спросил его Ремус. — Зачем снова и снова рискуешь своей жизнью?
— Я хочу восстановить правду! — бывший узник ударил кулаком по пыльному столу, что стоял в этой комнате. И тут Рогозин неожиданно все понял: лаз привел их всех к Визжащей хижине! Проход был для Люпина, дом был тоже для Люпина — визги, что тогда слышали жители деревни, это были визги превращавшегося в оборотня человека! На тот момент не было изобретено таких специальных зелий, как сейчас… — Хочу найти Хвоста… замочить его, как подсобника Темного Лорда, и как предателя… хочу увидеть крестника… Даже в Азкабане, когда мне сообщили, что я более не крестный Гарри, я отказался в это поверить. Я все равно буду заботиться о сыне Джеймса, и мне плевать на все! Джеймс мне был как брат, ты же знаешь… А я брата бы никогда не предал!
Тут, Рогозин, осмелев разом, кивнул, и ребята дружно отодвинули сундук с пути, напугав обоих взрослых…
— Что? — тут Блэк замер, вглядевшись в зеленые глаза Вячеслава, — Гарри?!
— Я больше не ношу это имя, мистер Блэк, — заметил спокойно парень. Друзья встали позади него. — Когда-то, двенадцать лет назад, я носил его… жил в той стране… жил с мамой и папой в обычном доме…
— А… разве ты рос не у своих родственников и тетки? — удивился мужчина, делая шаг ближе к пацану. — Я думал…