Ириска и Звезда Забвения (адаптирована под iPad)
Шрифт:
– Кто это? – спросила Ириска у соседки, которой оказалась фея Двора Бесподобных.
Эта девочка жила в соседнем посёлке, и иногда они встречались на лесном пляже.
– Шпрехшталмейстер [2] Трындель!
– А где Джузеппе?
– Кто?
– Не болтайте! – прошипели сзади. Во втором ряду Ириска заприметила чинное семейство Выдриусов, хозяев заросшего Унылого пруда, и поняла, что побеситься на представлении не получится. – Девочки, ведите себя тихо, ничего же не слышно.
2
Шпрехшталмейстер –
Не слышно? Как можно не слышать музыку? И как можно было слышать что-то, кроме неё?
Ведь сейчас звучала не одинокая труба, которой цирковые музыканты подавали первые сигналы. Нет! Во время парада оркестр разыгрался в полную силу, сопровождая яркое действо великолепным маршем, обещающим стать увертюрой к чудесному представлению.
Музыка, смех и аплодисменты…
И всё вокруг завертелось, заворожило, увлекло…
Хорошее настроение вскружило голову, и никто из зрителей не заметил, как посреди арены появилась золотая тумба и когда на неё успел взгромоздиться вездесущий Трындель.
– Спешите видеть! – объявил орангутан, оказавшись в перекрестье нескольких прожекторов. – Только сегодня и только сейчас! Проездом из Владивосторга в Шанхей! Единственное представление даёт знаменитый на весь мир цирк «Четырёх Обезьян»!!
И на этих словах за спиной шпрехшталмейстера явилась весёлая троица: два шимпанзе с саксофонами, один в красном смокинге, другой в лимонно-жёлтом, и гигантская горилла в ярко-зелёном, сосредоточенно дующая в блестящий тромбон.
– Представление начинается!
Трындель выстрелил из большого револьвера, и тумба с четырьмя обезьянами скрылась в тумане золотых и серебряных блёсток. Музыка резко оборвалась, арена показалась пустой, в зале грянули аплодисменты, а возле Полики появился энергичный мороженщик в белом с красными полосками фартуке, белом комбинезоне и с объёмистым лотком на пузе:
– Мороженое! Ледяные шоколадные шарики в вафельных рожках! Три ванильных десерта по цене двух! Объедение!
– Нет… – Полика помнила, что мама просила не есть перед ужином сладкое, и попыталась мужественно отказаться от соблазнительного предложения.
Но усач не отступал:
– Сахарная вата! Сладкая газировка!
– Мороженое, – решительно произнесла Ириска, не отводя взгляд от арены. – Два! Которое как три!
– Дайте, – согласилась Полика, протягивая деньги.
А на арене уже началось представление, оторваться от которого не было никаких сил. Да и зачем отрываться? Зачем пропускать замечательное шоу? Зачем?
Забавные пудели прыгали в обручи по одиночке и стаями, кувыркались и ходили на задних лапах. Воздушные гимнасты в блестящих трико взлетали к самому куполу, вызывая в зале громкое аханье. По натянутым, как струны, канатам ездили на одноколёсных велосипедах медведи в цветастых шортах, а силачи Кияшко поднимали огромные штанги и свободно жонглировали гигантскими металлическими шарами, каждый из которых мог раздавить средних размеров дом. Или же долбоцефала – этих гигантских редких зверей, чьи массивные головы украшали страшные рога, не часто можно было увидеть за пределами благодатной долины Голубых Озёр, и потому их появление произвело
За мороженым последовала газировка, потом сахарная вата, потом леденец на палочке… Красноносый клоун подарил Полике голубой шарик, а Ириске – со звёздочками; пробегающий пудель позволил себя погладить, а бедозавр зло вытаращился и клацнул пастью совсем рядом, добавив к сладости происходящего терпкий привкус испуга.
Время летело незаметно, зрители не уставали хлопать и смеяться, из-за кулис выбегали всё новые и новые артисты, и казалось, что чудесное представление не закончится никогда. Что его можно смотреть вечно.
Однако любое, даже самое прекрасное шоу рано или поздно приближается к финалу.
– А теперь – гвоздь программы! – помпезно провозгласил Трындель после выступления стаи летучих мышей и жутких ночных гадов, из которых Ириске больше всего запомнились опасные крылоцапы. – Величайший волшебник всех времён и народов! Чёрный маг и престидижитатор! [3] Великий Захариус Удомо!
Раздался оглушительный взрыв, и шпрехшталмейстер рассыпался в разноцветные конфетти.
3
Престидижитатор – фокусник, развивший необыкновенную ловкость пальцев рук.
– Ах! – дружно выдохнули зрители, семейство Выдриусов зарычало, а мальчик, что сидел слева от Полики, проглотил целый шарик ванильного мороженого.
Арена окуталась дымом, а когда он рассеялся, перед зрителями предстал высокий мужчина с узким неприятным лицом и большими ушами. Его короткие кудрявые волосы, когда-то чёрные, а сейчас – с густой проседью, плотно облепляли голову, словно боялись опасть и не вернуться, а тёмные глаза смотрели с ленивым превосходством. Удомо был облачён в бордовый фрак и того же цвета ботинки, сорочка на нём была алая, а галстук – тоже бордовый. Завершали картину цилиндр, который Захариус сразу передал помощнице, и лёгкий чёрный плащ, оставшийся на узких плечах престидижитатора на всё время представления.
Маг оглядел зал, улыбнулся и щёлкнул пальцами:
– Алле!
– Ах! – повторили зрители, потому что на арене, повинуясь неслышному приказу Удомо, появились все четыре обезьяны разом: горилла Кокки внизу, на её плечах шимпанзе Грым и Грам, а на них балансировал улыбающийся во весь рот Трындель.
– Смертельный номер! – провозгласил неунывающий орангутан, придерживая спадающий цилиндр задней лапой. – Вы видите знаменитую пирамиду «Четырёх Обезьян» – визитную карточку нашего цирка!
Зрители разразились аплодисментами, но тут же снова выдали:
– Ах!
Потому что после следующего щелчка пальцами пирамида обернулась белым элефантом в жёлтом тюрбане. Элефант встал на передние лапы, вытянул хобот и прогудел «Калинку», отправив публику в состояние неописуемого восторга.
– Замечательный номер, правда?
Полика повернулась и с удивлением увидела, что слева, в кресле, где только что сидел проглотивший мороженое мальчик, свободно развалился орангутан-шпрехшталмейстер.