Ирландец
Шрифт:
Веревку, по которой мы забрались на пароход, держась за ее конец, я подкинул пару раз вверх, после чего крюк соскользнул и упал в воду. Роб тут же сел на весла и начал грести что было сил, отплывая подальше от парохода.
Мы плыли молча, не произнося ни слова, пока не приблизились к берегу, где и взяли лодку. Вернув ее в первоначальное положение, мы загрузили мешки себе на плечи и быстрым шагом направились в сторону нашего убежища.
По главным улицам идти было довольно опасно, поскольку можно было с легкостью
И вот когда мы вошли в наш переулок и до убежища оставалось несколько метров, Роб все же спросил:
— Джон, а что ты, собственно, хочешь делать с этим сахаром, и как можно на нем разбогатеть?
Не скажу, что Роб поставил меня в тупик, поскольку я думал об этом, с тех самых пор как мы загрузили эти два мешка в лодку. Просто продавать его не было никакого смысла, поскольку это был обычный товар, которого в достатке в каждом магазине.
Скинуть его перекупщику за полтора доллара мешок, разумеется, можно было, поскольку в розницу белый сахар продавался по пять центов за килограмм, но какой тогда был смысл рисковать за эти гроши.
— Можешь продать свой мешок барыге. Думаю, за доллар он у тебя его купит, — тихонько шепнул я.
— Но… Я так понимаю, ты взял мешок не для того, чтоб продать его за доллар, так?
А парень действительно смышленый.
— Разумеется, не просто так. Я буду из него гнать самогон.
— Самогон? — удивленно переспросил Роб.
— Ага, а что тут, собственно, такого?
— Тогда я тоже в деле, — с улыбкой протянул парень.
— Нужно где-то спрятать сахар, чтоб не вызывать подозрения у Лукаса и остальных.
— На улице его точно оставлять нельзя, отсыреет. Давай его занесем вовнутрь, а там будет видно.
Да уж, тут с Робом не поспоришь. Оставлять на улице действительно было нельзя, это ведь не веревка с крюком, чтоб можно было спрятать под мусором.
Мы тихонько спустились вниз. В подвале была тишина, все обитатели нашего убежища уже мирно спали. Мешки с сахаром мы пронесли в комнату, где жил я с детьми, поскольку, на мой взгляд, это было более безопасное место, и туда, кроме Дарины, никто из взрослых не заходил.
Положив аккуратно мешки в угол, я забросал их разными рваными тряпками, что нашел под рукой. После чего Роб пошел к себе, поскольку ему нужно было утром на работу. Я тоже улегся на свой топчан и начал вспоминать рецепты самогоноварения. С этими мыслями я погрузился в глубокий сон.
Утром я разлепил глаза от недовольного рычания Лукаса, который ходил по коридору вперед и назад и что-то рычал себе под нос. Его тяжелые шаги разбудили всех обитателей убежища.
— Джон, что происходит? — спросила Несса.
— Сейчас узнаю.
Я встал и вышел в коридор. Первым делом я
— Что случилось? — спросил я Лукаса.
— Дарина… Она… — Тут Лукас тяжело выдохнул. — Похоже, у нее пневмония. — Его глаза блестели от слез, которые он с трудом сдерживал.
— Как ты это определил?
— Я, конечно, не доктор, но у нее сильный жар и озноб.
У меня тут же что-то сжалось в груди. Ведь она контактировала с Нессой и Барри, а в это время антибиотиков еще не было.
Я тяжело выдохнул и посмотрел в сторону комнаты, где в это время были дети…
Глава 8
Глава 8
— Хороший доктор найдется? — спросил я.
— Да, еврей Исраэль, но у меня нет на него денег, — с грустью произнес Лукас, разводя руками.
— Деньги не проблема, жизнь человека превыше всего. — Разумеется, я сказал это, не только думая о детях, что в случае смерти Дарины, они лишатся няньки. Мне было жаль ее, чисто по-человечески, поскольку я не мог просто сидеть сложа руки и уповать на волю господа. — Пошлите, кого-нибудь к нему, срочно. Скажите, оплата будет перед осмотром пациентки.
Лукас тут же сам рванул на улицу, не говоря ни слова. Я вернулся к себе в комнату.
— Несса, Барри, в ближайшие дни к Дарине не подходите. Она заболела, и ее не нужно беспокоить, понятно? — Дети, переглянувшись и не задавая вопросов, кивнули.
Я залез в свою копилку и посчитал накопления. Да, негусто, в сумме накопилось почти сорок долларов. Думаю, на врача и лекарства хватит, а дальше видно будет. Главное, вылечить Дарину, ну и чтоб ребятишки не заразились от нее. А денег я еще заработаю, не в них счастье.
Спустя час вернулся Лукас, следом за ним вошел худощавый старичок лет шестидесяти с седоватой бороденкой и ермолкой на голове. В руках у него была черная кожаная сумка.
— Итак, господа, плату беру вперед. А то знаю я вас, — проворчал старик.
— Сколько? — буркнул я в ответ.
— В обычном случае я беру семь долларов, но, так как вы не из наших, осмотр будет стоить десять долларов. — После этого Лукас вытаращил глаза на старика. В его взгляде читалась ненависть и злоба.
— Нет проблем, — ответил я и протянул ему деньги.
«Подавись, жидяра», — мелькнуло у меня в голове.
— Отлично, — буркнул старик, пересчитав и спрятав деньги во внутренний карман. — Ну-с и где больной?
— Идем за мной, — пробубнил Лукас, искоса посмотрев на меня.
Мы все вошли в комнату к Дарине, поскольку ее спальня была маленькой, я остался стоять в дверном проеме, чтоб не толпиться.
— Кто это? — произнесла еле слышно Дарина.
— Это доктор, — ответил Лукас. — Он тебя сейчас осмотрит и выпишет лекарства, чтоб ты скорей поправилась.