Ирландская колдунья
Шрифт:
Задолго до рассвета Фиона осторожно соскользнула с кровати и поцеловала в лоб спящую дочку. Ее сердце болезненно сжалось от тревоги и любви при виде этой невинной малышки. Рано или поздно Шинид придется выйти в большой мир, и ее сон уже не будет таким безмятежным. Еще раз поцеловав дочку на прощание, Фиона вышла из-за занавески в общую комнату. Коллин уже возилась у очага, готовя завтрак.
— Да ты, оказывается, ранняя пташка…
— Ох! — Коллин так и подскочила на месте, хватаясь за сердце. — Ради всего святого,
— Мне казалось, что ты давно должна была к этому привыкнуть, — грустно улыбнулась Фиона.
— Значит, ты ошиблась. — Коллин подала на стол свежий хлеб и подогретое вино, и Фиона с наслаждением впилась зубами в румяную корочку. — Когда нам придется покинуть этот дом?
— Я не могу сказать точно, — пробормотала Фиона с полным ртом, запивая хлеб вином. — Но смотрите — вы обе, — ни на минуту не спускайте глаз с Шинид! — Она выжидательно посмотрела на занавеску. Изольда что-то сонно буркнула в ответ. — Деревню к северу отсюда, ту, что возле реки, прошлой ночью сровняли с землей. Малышка Лия и вся ее семья убиты.
— Значит, теперь наш черед. — Коллин устало опустилась в кресло, с тоской глядя на Фиону.
— Я позабочусь о том, чтобы этого не случилось.
— Ты не сможешь постоянно ограждать нас чарами, Фиона.
— Я буду защищать вас троих до последнего вздоха. — Фиона доела хлеб и отряхнула крошки. — И скоро я смогу делать это не скрываясь.
— Но люди до сих пор верят в то, что Шинид — подкидыш, которого воспитали мы с Изольдой. По-твоему, будет мудро объявить им, что она — твоя дочь?
— Я не стыжусь Шинид, так же как она не стыдится меня! — гордо выпрямилась чародейка.
— Ну, я имела в виду… она сразу лишится своих друзей, ей не с кем будет играть.
— Она сама выберет свою судьбу, — сурово отвечала Фиона.
— Но она еще совсем крошка!
— Шинид умнее, чем ты думаешь. И как ни крути, она была и будет моей дочерью.
— Девочка не имеет понятия о том, какими жестокими могут быть люди! — горячо возразила Коллин.
— Ты не веришь в то, что я способна ее защитить? — надменно осведомилась Фиона.
— Ну что ты, Фиона, конечно, нет. — Коллин сердито отмахнулась от этой нелепой мысли. — Просто я тревожусь за нее. Когда ты заберешь Шинид к себе, мне будет ужасно ее не хватать. Признайся честно: ты видела много добра от этих людей? По-твоему, к Шинид они отнесутся иначе?
— Мы договорились о том, что дождемся того дня, когда я смогу объявить всем об окончании срока изгнания. Вспомни лучше наше детство. Тогда все знали, кто я такая.
— Да, это верно. — Коллин посмотрела на Фиону и убедилась, что ее уже не удастся отговорить.
— И никто меня не боялся и не пытался травить. Мы играли все вместе в этом самом
— Да, я понимаю, что их напугало это твое изгнание, но с тех пор столько всего случилось… И как насчет мертвой земли? И скудных урожаев? Ты не думала, что они каким-то образом связаны с тобой?
— С какой стати? — удивилась Фиона.
— Эта хмарь повисла над нами с того дня, как тебя выгнали из дому.
— Нет, она появилась в тот день, когда умерла моя мать!
— Ну, пожалуй, что и так… — нехотя согласилась Коллин. — В тот день, когда появились первые тучи, меня отправили в лес за хворостом для камина. Твоя мама плакала и звала тебя до самой последней минуты. Изольда говорила…
— Довольно! — Фиона резко отвернулась. Она никогда не расспрашивала Изольду о подробностях того дня. Груз вины и так был слишком тяжким, и она не желала его усугублять. — Моя мать запросто могла наложить проклятие на эту землю перед тем, как уйти. Ее нельзя было назвать счастливой женщиной и без моих преступлений, и теперь земля как будто мстит живым за страдания ушедшей хозяйки.
— Но как же тогда его снять?
У Фионы заныли виски. Она ломала над этим голову с эго самого дня, как вернулась домой, но так ничего и не придумала.
— Все, что я могу сказать точно, — это если де Клер построит бастион там, где собирался, то есть на заповедной земле Круга Камней, ничто хорошее нас не ждет.
— Значит, кто-то должен его остановить.
— Уж не предлагаешь ли ты мне… — Фиона хмуро посмотрела на Коллин.
— Нет, что ты! Я знаю — «не навреди», но ведь это не мешает тебе с ним поговорить?
— Мне запрещено появляться в замке или хотя бы поблизости от него. К тому же де Клер все равно меня не послушает.
— Но с каждым днем он валит все больше деревьев, и с каждым днем люди теряют надежду!
— По-твоему, мне самой не хотелось бы заявиться в замок Гленн-Тейз, вышвырнуть оттуда всех англичан и вернуть земле тот вид, который был у нее десять лет назад? Но я лишена своего могущества, а де Клер видит во мне врага!
— Это все потому, что он не верит в магию?
— Да. — Хотя на самом деле Фиона считала, что здесь больше виновата его личная неприязнь к дерзкой чародейке.
— Может, тебе проще заставить его поверить в твои силы?
— Я не имею права пустить в ход свое искусство, пока де Клер не попросит, — бледнея от обиды, сказала Фиона. — А этого не случится никогда. Ради всего святого, Коллин! Хватит этих бесполезных споров! — Фиона взмахнула полой своей синей накидки, и ее фигура скрылась в облаке дыма, через секунду развеявшемся без следа.
Коллин смотрела во все глаза. Она цепенела от восторга всякий раз, сталкиваясь с настоящим волшебством. Только появление Изольды, с шумом отдернувшей занавеску, помогло ей прийти в себя.