Ирландская принцесса
Шрифт:
— Значит, кто-то должен намекнуть Генриху, что ему не следует присылать сюда своего человека с приказом жениться на ирландке королевской крови!
Гэлан возразил:
— Король послал нас сюда с приказом взять замок и охранять его от попыток вторжения.
— А ты бы хотел чего-то большего?
Гэлан заметно помрачнел и долго молчал, прежде чем ответить.
— Хватит молоть ерунду, Де Клэр! Я отлично знаю свое место, и оно совсем не рядом с креслом наследной принцессы!
Глава 9
Вернувшись
Пендрагон разглядывал северную башню и вдруг краем глаза заметил, что возле него стоит какая-то женщина со свертком в руках. Он повернулся к ней.
— Проголодались, милорд?
— Да.
Женщина развернула холстину и вручила Пендрагону еще горячий мясной пирог. Гэлан, не в силах устоять перед аппетитным запахом, проглотил кусок и обернулся. К ним шла Сиобейн.
Под его загоревшимся взглядом она сердито поджала губы.
— Теперь ты сможешь дождаться ужина, сэр рыцарь?
— Да. Благодарю тебя, Сиобейн. Почему бы тебе не звать меня по имени?
— Потому что нам не следует слишком фамильярничать.
— Но я же обнимал тебя, целовал в губы! Неужели ты забыла?
— Тише! — выдохнула она. — Не дай Бог, кто-то услышит!
— Это из-за того, что я бастард?
— Вовсе нет! — горячо возразила принцесса. — Это англичане вечно носятся со своими титулами. А у нас в Ирландии нет бастардов. Женщина вольна рожать от любого, кто станет ее избранником, и даже если этот союз не освящен клятвой перед алтарем, ребенок пользуется равными правами с остальными членами клана. Ваш король считает нас распутными, нецивилизованными дикарями. Но мы вовсе не варвары, Пендрагон! Мы не пьем кровь своих мертвецов, не убиваем слабых и хилых детей и не приносим человеческие жертвы.
— Ты забыла упомянуть про ваших колдунов.
— Судя по всему, ты в них не веришь! Ну что ж, тогда можно только порадоваться, что ты скоро уберешься из Ирландии.
— Я буду жить здесь до тех пор, пока не получу твою вассальную клятву, Сиобейн!
— Даже ради спасения души я бы не стала присягать человеку только из-за денег! — Для наглядности она стукнула себя кулаком в грудь.
— А ты понимаешь, что такими речами приведешь своих людей прямиком в рабство к какому-нибудь английскому лорду?
— Неправда, я дам им возможность жить в мире так, как они жили до сих пор!
Гэлан даже позавидовал такому патриотизму. Но главным для него оставались понятие долга
— Тебе все-таки придется подписать договор, принцесса.
— Ничего ты не понял! — презрительно бросила Сиобейн.
Гэлан уже с трудом сдерживал себя.
— Господь свидетель, женщина, ты сама вынуждаешь меня быть жестоким!
— А прошлой ночью ты уверял, что мне ничто не грозит, — напомнила принцесса. — Выходит, тебе нельзя верить?
Взбешенный, Гэлан отдал своим солдатам короткий приказ:
— Запереть ее в башне!
— Это невозможно, у меня еще полно дел! — растерялась Сиобейн.
— Значит, они останутся незаконченными!
Солдаты схватили ее за локти. Она вырвалась и окинула рыцаря ледяным взглядом.
— Ты все-таки сделал это, Пендрагон!
Сиобейн направилась к замку и стала быстро подниматься по лестнице. Вскоре она оказалась в каморке, расположенной на самом верху. Гэлан вошел вслед за ней. Сиобейн протянула ему ключ со словами:
— В прошлый раз тебе не понравилось, что я сумела сбежать. Вот, возьми этот ключ и запри меня — иначе я опять сбегу! И не вздумай срывать злобу на моих людях, Пендрагон! Поклянись мне в этом! Он надменно оглядел ее и отрезал:
— И не подумаю, принцесса! Пока не поклянешься ты!
Сиобейн резко отвернулась, и Гэлан, проклиная ее упрямство, запер за собой дверь. У него был способ выполнить приказ, не дожидаясь ее согласия, но он не мог заставить себя взять замок за столь высокую цену.
На все просьбы Гэлана перестать упрямиться и подписать вассальный договор она отвечала ему равнодушным взглядом. На второй день заточения у него появилась надежда, что принцесса все-таки нарушит свое молчание, — ведь должна же она проголодаться!
— Ешь, — сказал он, когда старый слуга принес ей обед. Она даже не повернулась в его сторону и продолжала стоять, глядя в окно.
— Поешь, принцесса! — повторил он. — Или я накормлю тебя силой!
— Я поем, когда ты уйдешь, — процедила она, не обернувшись. — Из Ирландии, дикарь!
Гэлан сжал кулаки, но промолчал. Закрыв за собой дверь, он запер ее на ключ.
Из своего окна Сиобейн видела, как Пендрагон въехал в ворота верхом на горячем жеребце. Это повторялось на протяжении последних трех дней — Пендрагон уезжал куда-то из замка и возвращался через несколько часов еще более мрачный, чем прежде. Сиобейн предполагала, что англичанин подыскал себе в деревне какую-нибудь сговорчивую особу, — но тогда почему он ходит по двору мрачнее тучи?
Коротая долгие ночные часы в кромешной тьме, принцесса спрашивала себя, в чем причина ее нежелания покориться — в излишней гордыне или упрямом сердце, — и со стыдом осознавала, что чувства, испытываемые ею к иноземному захватчику, никак не сочетаются с интересами и нуждами ее народа.