Ирландский трон

Джеймс М. Р.

— За что? — Шепчу я, сжимая руки, чтобы не дотянуться до него.

— За то, что дала мне понять, каково это… любить кого-то так сильно, что сердце может быть разбито. — Он делает шаг вперед, открывая дверь. — Прощай, Сирша.

Ничего не остается, как уйти. Я хочу стоять там и смотреть на него, запоминать его черные волосы, точеное лицо и голубые глаза, его татуированные руки и мускулистое тело, вспоминать моменты, которые мы разделили, но я знаю, что это несправедливо. Мы оба сказали все, что должны были сказать, и закончили. Больше ничего не осталось.

— Прощай, — шепчу я срывающимся голосом и выхожу за дверь.

Звук закрывающейся двери позади меня

ощущается как удар под дых. Сначала я даже не чувствую, как вибрирует мой телефон в кармане, так сильно меня трясет, но, когда я понимаю это, я хватаю его и спускаюсь по лестнице, боясь, что это Коннор. Что, если он пришел домой пораньше, а меня там нет? У меня нет столько энергии, сколько потребовалось бы для ссоры из-за Найла сегодня вечером, особенно после того, как мы только что расстались, или как бы вы это ни называли, когда мы даже не были по-настоящему вместе.

Но это не он. Это Катерина, и, отвечая на звонок, я чувствую волну облегчения.

— Алло?

— Привет, Сирша? Прости, я знаю, что уже немного поздно. Но ты можешь встретиться со мной?

Я останавливаюсь на середине шага, сбитая с толку.

— Может быть? Что происходит?

— Просто приходи, если сможешь. У меня есть кое-что, что ты, возможно, захочешь посмотреть.

17

КОННОР

Я, БЛЯДЬ, НЕ ХОЧУ ЗДЕСЬ НАХОДИТЬСЯ.

Никогда раньше у меня не возникало такой мысли, когда я переступал порог подобного заведения. Секс-клуб в Лондоне был для меня как второй дом. Я забронировал там комнату, посещал ее так часто, как только мог себе это позволить, и наслаждался каждой секундой. Мне нравились острые ощущения от встречи с новой женщиной, открытия нового тела, изучения ее изломов, уникальных удовольствий и реакций, а также волнение от прикосновений кого-то нового. Абсолютное отсутствие ограничений или последствий, или необходимости в чем-либо, кроме одной ночи, где мы могли бы бесстыдно дарить и получать удовольствие. Там я чувствовал себя свободным, свободнее, чем где-либо еще, за исключением, может быть, своего мотоцикла.

Вот почему я вышел сегодня вечером. Виктор спросил меня, не хотел бы я пойти с ним и Левином на разведку в Binding Ties, первого бостонского секс-клуба, членом которого были все, у кого были более темные вкусы. Он ищет как идеи для своих собственных клубов, так и возможность переманивать девушек на работу к себе. Хотя Левин якобы находится с ним для защиты, я не знаю многих мужчин, которые отказались бы от такой возможности. Алессио также был приглашен вместо Луки. Когда Виктор попросил меня тоже пойти с ним, я немедленно согласился.

Я подумал, что это поможет мне отвлечься от мыслей о Сирше. Я не планирую нарушать свое обещание не трахать никого другого, пока наша сделка не будет завершена, но есть много такого, чем я могу наслаждаться, не засовывая свой член в другую женщину. Многое напоминает мне о жизни, которой я жил раньше, и о том, почему у меня нет причин хотеть чего-то еще. Конечно, это не моногамный брак или любовь с женщиной, которой я даже не уверен, что могу доверять.

Нас встречает великолепная блондинка в красной латексной юбке и лифчике, ее распущенные волосы вьются по плечам, на ней белые чулки в сеточку и красные лакированные туфли на каблуках. Я вижу, как Алессио и Левин оценивающе смотрят на нее, а Виктор вежливо улыбается ей.

— Нас интересует процесс членства, — говорит он ей. — А также возможность

осмотреться и насладиться вечером в вашем клубе, прежде чем мы примем решение.

Виктор, конечно, не получит членства. Катерина, вероятно, спустила бы с него шкуру заживо. Но и у Алессио, и у Левин любопытные выражения лиц, и у меня такое чувство, что она, возможно, продаст по крайней мере одному человеку членство здесь сегодня вечером.

Возможно, мне. Я оглядываюсь по сторонам, пока она объясняет нам процесс, ведет нас в клуб, чтобы мы могли увидеть планировку и удобства. Я слушаю вполуха, пока она указывает на двойные черные лакированные решетки по обе стороны комнаты, андреевские кресты и другие конструкции, описывая полностью укомплектованные отдельные комнаты, гидромассажные ванны и укромные уголки на первом этаже. Она рассказывает о правилах, которые являются стандартными повсюду, и я киваю во всех нужных местах, рассматривая возможность просто обосноваться в новом клубе. Новый старт. Новые женщины. Новое место, куда можно пойти, когда мое влечение к Сирше становится неуправляемым. Когда я чувствую, что слишком сильно вожделею свою жену. Я чуть было не придумал другое слово. Слово, которому нет места в нашей жизни или нашем браке.

Пребывание здесь тоже не помогает. Все, что это заставляет меня вспомнить, когда я в последний раз был в подобном заведении с Сиршей, что она делала, что мы делали вместе. Звуки, которые она издавала, то, как она реагировала, то, как она заставляла меня сходить с ума от потребности. То, как она была совсем другой женщиной, чем я когда-либо ожидал.

Все это было на спор, но она ожила под моим прикосновением.

К тому времени, как мы выпиваем в баре, Виктор обсуждает достоинства клуба и свои надежды на собственный бизнес, я его почти не слушаю. Я чувствую отчаяние, мне нужно думать о чем угодно, о ком угодно, кроме Сирши, и, похоже, я не могу этого сделать. Она как будто овладела мной, околдовала меня, и я чувствую, что все, чего я хочу, это оплатить счет, пойти домой и трахнуть ее вслепую. Но сделать это было бы равносильно признанию в моих чувствах к ней. Признанию того, что она победила, что у нее есть власть надо мной, что она притащила меня сюда и сделала своим. Что я беспомощен, когда дело доходит до моего желания и моих чувств к ней.

Я оборачиваюсь и вижу женщину, покачивающуюся в мою сторону, высокую и соблазнительную, с вьющимися черными волосами до плеч и темными глазами, в темно-малиновом платье, облегающем каждый дюйм ее тела так плотно, что я могу представить, как бы ощущались ее формы в моих руках. Губы накрашены красной помадой в тон, и ее полные губы растягиваются в улыбке, когда я встречаюсь с ней взглядом.

— Привет, красавчик, — говорит она с ухмылкой, как раз в тот момент, когда я замечаю, что Левин и Алессио уходят со своими дамами, Виктор примостился у стойки, осматривая все это. Я не уверен, что на меня можно положиться в том, что я буду активно слушать деловые выступления Виктора прямо сейчас. Все, чего я хочу, это заглушить мысли о Сирше, заменить их чем-нибудь другим.

— Привет. — Я одариваю ее очаровательной улыбкой, прислоняюсь к барной стойке и делаю глоток виски. — Что-нибудь ищешь?

— Кажется, уже нашла. Она улыбается, откидывая назад свои темные волосы. — Ты выглядишь одиноким, а я здесь для того, чтобы развлекаться. Ну, я здесь, чтобы играть, но ты знаешь…

— Да. — Я поднимаю бровь. — У тебя есть комната?

— Нет, не частная. Хотя я не против, чтобы на меня смотрели. — Она подмигивает мне. — Или, если у тебя есть комната, я с удовольствием поиграю наедине.