Ирния и Вирдис. Тетралогия
Шрифт:
Начальник стражи замер, глядя то на воина, то на мертвого мага, то на перепуганных свидетелей, то просто бестолково водя глазами по саду. Он пытался думать, но ничего хорошего, как на грех, не придумывалось.
– Я не стану решать этот вопрос без господина бургомистра, – наконец нашелся он. – Вы все арестованы! Следуйте за мной! И я еще посмотрю, как вы объясните господину бургомистру, за что убили его друга, – понизив голос, добавил он, обращаясь лично к воину.
Тот пожал плечами.– Я что, тоже арестована? – возмущенно фыркнула госпожа Айнир.
– Тоже! – рявкнул начальник стражи, находя хоть кого – то, на ком он может немного сорваться. – Может, у вас тут
– Мужлан! – вспыхнула оскорбленная женщина. – Я всю жизнь прожила в этом городе, а меня объявляют преступницей?! Чурбан неотесанный! Болван!
– Оскорбление при исполнении! – откликнулся начальник стражи.
– Могу я хотя бы переодеться?! – окончательно разгневалась госпожа Айнир.
– Нет! – прорычал господин Тованн. – Никаких переодеваний! Вдруг вы попытаетесь скрыть улики?
– А вы рассчитываете найти их у меня под платьем? – не осталась в долгу девушка. – Ну так для этого нужно было всего лишь напроситься ко мне на ужин. Впрочем, я не имею скверной привычки приглашать к себе кого попало!
Она бросила быстрый испуганный взгляд на Карвена, слишком поздно сообразив, что начальнику стражи, должно быть, хорошо известно незнатное происхождение юного героя.
Мигом уловив этот взгляд, тот не преминул отплатить госпоже Айнир той же монетой.
– Да, конечно… кого попало вы к себе приглашать не станете, – скривился он. – Разве вот одного простолюдина, ученика кузнеца, что ли? Зато обнимал небось крепко!
Ужас вперемешку со страданием… ужас вперемешку со страданием в глазах любимой женщины… О да, Карвен хорошо разглядел эту гремучую смесь испуга, злости, раненой гордости, страха оказаться мишенью досужих сплетен и много чего еще… Все это он разглядел в единый миг. Чего он не заметил, так это того, что решительно шагнул вперед, и его правая рука, сжавшись в кулак, отправила начальника стражи в густые колючие кусты.
– Карвен! – охнул воин, хватая его за запястье, но было поздно.
– Нападение! – восторженно завопил господин Тованн, с расцарапанной рожей выбираясь из кустов.
– Нападение, – вздохнул воин и, немного подумав, отправил начальника стражи в те же кусты.
– Взять их! – орал из кустов начальник стражи. – За сопротивление при аресте…
– Не советую, уважаемые, – внушительно поглядев на стражников, сказал воин. – Это даже незаконно получается. Если бы мы и в самом деле страже сопротивлялись, тогда еще можно было бы… но ведь мы не сопротивляемся, мы нападаем… так что не советую. Держите ваши шпаги в ножнах, мы до господина бургомистра и так прогуляемся. По доброй воле. И вас попрошу пройти с нами, уважаемые. – Воин поклонился двум водовозам. – Будьте так добры. Засвидетельствуйте нашу правоту.
***
«Разъяренные быки вежливыми не бывают, но если бы один все же был… Вот так бы он и выглядел», – подумал Карвен, глядя на господина бургомистра.
– Господа, – торжественно говорил бургомистр, – я приношу вам извинения за имевший место неприятный инцидент. Начальник стражи повел себя несколько… грубо. Его можно понять – работа нервная… опять же поджог этот… а до того – разбойники… Вы уж простите его. Я с ним уже поговорил. Лично же я, от себя и от имени города, продолжаю выражать вам свое искреннее восхищение. Город несказанно благодарен вам, господа, ведь вы спасли его теперь уже дважды. От околдованных разбойников и сумасшедшего мага – поджигателя. Такое не забывается, господа…
Бургомистр говорил и говорил, его губы кривились в приветливой улыбке, а холодные глаза ясно сообщали: «Попробуйте только спасти мой город еще раз! Вот только попробуйте!
Прочь отсюда, кровожадные мерзавцы! – говорил его взгляд. – Найдите себе другое место для восстановления справедливости!
Пока вы сюда не явились, у нас все было тихо! – было огромными буквами написано на его вежливом лице, в то время как он выражал искреннее сожаление по поводу того, что спасителям города нужно торопиться дальше. Ведь неотложные дела их призывают, просто со страшной силой зовут, уж
Чтобы такого ужаса не произошло, бургомистр даже согласен был пойти на определенные жертвы. Например, конь для молодого господина. Хороший конь, просто замечательный, сам бы от такого не отказался. Да, конечно, господин бургомистр в курсе, что никакой Карвен пока не господин, но ведь это пока, это ненадолго, с такими способностями и талантами быть ему господином в самое короткое время…
«И где – нибудь подальше от нашего города!» Нет, уважаемому господину воину господин бургомистр коня выбрать не решился. Нет в городе коня под стать такому великому герою, но вот эта пара пистолетов… чудо как хороши, верно? На заказ сделаны, еще отцу самого господина бургомистра. Право слово, жаль расставаться, но ведь он всего – навсего бургомистр, а достойному оружию грех пылиться без дела, верно? А вот еще для молодого господина героя, чтоб сподручнее совершать последующие подвиги, да – да, самая настоящая шпага. Не Бог весть какой шедевр оружейного мастерства, но для начала сойдет, верно? И да, конечно, господа могут еще одну ночь провести в городе, он в курсе, что молодому господину нужно попрощаться с его дамой. Дело, как говорится, молодое… Разумеется, отпустили. Как можно даму задерживать? Совершенно ясно, что ни в чем она, бедняжка, не виновата! Как вообще такая красавица может оказаться в чем – то виновной? Да, с начальником стражи он еще поговорит об этом! Недопустимая грубость, совершенно недопустимая! Арестовать даму! Этот прискорбный эпизод будет тщательно разобран. Тщательно и всесторонне. Да, разумеется, уважаемые водовозы непременно будут награждены. Именно так, уважаемые, и никак иначе. Город помнит своих спасителей и отвечает добром на добро. Непременно. Тут даже и говорить не о чем. Бургомистр кланялся, и Карвен кланялся в ответ, бургомистр благодарил за спасение города, и Карвен в ответ благодарил за подарки. Его рука сжимала новенькие кожаные ножны, из которых устрашающе торчала здоровенная рукоять. Господин бургомистр ни слова не сказал о своем мертвом друге. Ни слова. Точно его и вовсе на свете не было. Или… теперь он уже не был его другом? Карвен кланялся и благодарил, благодарил и кланялся. Ему было грустно. Ему было куда хуже, чем грустно. Он просто не знал, как называется то чувство, которое испытывал.– Есть такая справедливость, которая хуже любой мерзости, – вырвалось у него, когда они наконец покинули господина бургомистра и направились к себе на постоялый двор.
Воин замер и внимательно на него посмотрел.– Если есть какая – нибудь мерзость, то ведь всем ясно, что это мерзость, и есть надежда раньше или позже ее поправить, – попытался пояснить Карвен. – А вот если справедливость хуже мерзости, тогда вообще неясно, куда бежать, что делать и у кого помощи просить.
– А, ты об этом. – Воин мотнул головой в сторону городской ратуши. – Какая же это справедливость? Самая обыкновенная трусость. Справедливостью как раз мы с тобой занимались.
***
– Я уж думала, вас не отпустят! – обрадовалась госпожа Айнир, повисая у Карвена на шее. – Отпустили – отпустили!
Карвен подумал – подумал и понес ее в спальню. В конце концов, кто знает, когда они еще сюда вернутся? И вернутся ли? Он вновь мельком увидел ту самую горничную, что открыла ему дверь в первый раз, но на сей раз при взгляде на нее ничего особенного не почувствовал. Все, что он хотел, и без того удобно устроилось у него на руках. Что – то сверх того было бы уже чересчур.