Ирония Джокера
Шрифт:
Выставив незаметную охрану девушке, я вышел из больницы, сел в машину и поехал на базу, по пути сделав порядка десяти звонков.
ГЛАВА 12
— Дай мне разрешение, прошу! Я сотру с земли этот штат и перережу глотки всем группировкам. Они ее ранили, Дон! Это была подстава! Я убью капитана! — просто кричал в трубку разъяренный Адольфо, около которого стояли Густаво, Валерио, Фабрицио и еще человек десять. Все были напряжены и готовы сию минуту начать разборки. Это с малышкой Джеммой они ласковые и добрые, а на самом деле, когда речь идет об интересах Семьи, а тем более безопасности
Адольфо долго разговаривал по телефону с Филиппо Манчини, отвечая на все его вопросы. При этом последний был суров, но сдержан, взвешенно давал распоряжения и обсуждал то, что произошло.
— Нет. Охрану ей обеспечил Алекс Харрисон. Его люди от нее не отходят и караулят ее квартиру, — отвечал на вопросы Адольфо, — Этот парень начал собирать информацию о том, кто причастен к тому, что приказ о составе группы полицейских, направляемых для подмоги, был подменен и в него включили Джуди и ее коллегу, которую малышка спасла. Женщин не должны были посылать. Полагаю, что вторую включили, чтобы было не так наглядно, что избавляются от нашей девочки.
— Дон, — обратился Адольфо к Филиппо Манчини, — может, заберем малышку отсюда?
— Нет. Я знаю, как ты волнуешься за Джемму, но она сама примет такое решение, когда придет время. Она же дочь Дона. Просто продолжай быть рядом.
После разговора с Филиппо Манчини, длившегося больше часа, Адольфо посмотрел на парней, стоявших здесь же и слышавших все, о чем говорилось, тяжело выдохнул и резко, со всей злости кинул большой армейский нож в дверной косяк, куда тот воткнулся.
— Адольфо, нам всем тяжело. Но мы на чужой территории. Джемма — сотрудник полиции, и мы не может светиться. Дон прав, — начал Валерио, сжимая пистолет в руке с такой силой, что побелели косточки на его руке.
— Знаю, — перебил его Адольфо (громко выругался на отборном итальянском мате), — я ненавижу Америку. И вам известно, как я отношусь к Джемме. Густаво, — он повернул голову к стоящему здесь же мужчине, — как только мелкую выпишут, надо, чтобы ты в образе медсестры нанес визит к ней домой. А теперь продумаем, как нам оттянуть встречу нашей Джеммы с сыном помощника мэра.
ДЖУДИ МИТЧЕЛ
— Как-то неожиданно в тот момент, когда мне было так плохо на душе и физически, в больнице появился Алекс. И какие у него теплые руки. Они показались такими родными, как и его глаза, которые действуют успокаивающе. Харрисон своей фразой напомнил мне мальчика из детства, — я смотрела в окно больничной палаты на улицу, где сейчас шел дождь, — Вот уже третьи сутки, как я здесь. Рана, на мой взгляд, пустяковая, заживает хорошо, я выспалась и очень хочу домой, безумно соскучилась за Адольфо, хоть плачь. Но больше всего мне хочется увидеть Анджело и Филиппо. Это самые главные люди в моей жизни.
Я решила пройтись до палаты, в которой сейчас восстанавливается после операции детектив Элиза, с которой мы и попали в засаду, но вышли из нее победителями, хоть и раненые, но несломленные духом. Выходя из своей палаты, увидела охранников, которые максимально старались походить просто на посетителей, но мой наметанный взгляд сразу выцепил их из общей массы людей на этаже. И стало понятным, что это люди Алекса. За это ему спасибо. С ними реально спокойнее. Да и Адольфо знает, что он меня охраняет. Ему тоже будет не так тревожно, хотя могу себе представить, что он
— Привет, — тихо сказала мне Элиза, когда я появилась на пороге ее палаты.
— Ну и как процесс омоложения? — улыбнулась ей в ответ, подходя к койке, рядом с которой на тумбочке стояла фотография, на которой изображена Элиза с молодым мужчиной.
— Джуди, спасибо тебе за все: что не послушала меня и вытащила пулю еще там, что тащила раненую и закрывала собой. Это из-за меня тебя ранили, прости.
— Элиза, не уподобляйся гражданским, — хихикнула я и схватилась за раненый бок, — мы на задании, как на войне. И мы с тобой победили. Царапины — мелочи жизни.
— Джуди, — коллега выглядела несколько растерянной, — я хотела тебе открыть секрет, но прошу, не считай меня трусихой или слабачкой.
— Ты решила уйти из полиции, — я перебила ее, поскольку видела, как тяжело даются эти слова Элизе.
— Как догадалась? — девушка удивленно смотрела на меня, стоящую напротив.
— Мне кажется это правильным и логичным для тебя. Вообще странно, как ты со своим мягким характером оказалась в полиции. Хотела доказать, что ты сильная и самостоятельная? — я старалась искренне улыбаться и не смущать коллегу. Для меня все было очевидно. Второй такой ситуации как та, что мы с ней пережили, Элиза не вынесет.
— Ага, — улыбнулась она. Думала, что стану сильнее, смелее. А по факту, если бы тебя со мной не было тогда, сейчас уже не было бы меня. Мой парень сделал мне предложение прямо накануне нашего выезда в тот штат. И я его приняла.
— Поздравляю. Вы хорошо смотритесь вместе, — я кивнула головой в сторону фотографии. И решение ты приняла верное, никогда не сожалей о нем.
Потом мы еще минут 15 поболтали, и я пошла на перевязку. А еще через двое суток уже заходила в свою квартиру в сопровождении Логана Мура, который под предлогом того, что он мой непосредственный начальник, лично решил отвезти меня домой, по дороге сообщив, что в связи с ранением мне дали неделю оплачиваемого отпуска.
Пока мы ехали в машине Логана, обратила внимание, что за нами следят, причем автомобили слежки менялись трижды, видимо с той целью, чтобы не было очевидным их присутствие.
— Ты на меня все еще сердишься? — Логан на светофоре повернулся ко мне, хотел прикоснуться к моей руке, но я этого ему сделать не дала, убрав руку, и отвернулась, смотря в окно. Он вздохнул, и чувствовалось, подбирает слова и обдумывает свои дальнейшие действия.
— Я так сожалею, что ты получила ранение. Тебя представят к награде, — он снова тяжело вздохнул, бросил на меня свой взгляд, видимо не понимая, почему я все время молчу и никак даже мимикой не выражаю своего отношения к тому, что он говорит.
— Сожаление не возвращает потерянный момент, и тысяча лет не вернет что-то потерянное за один час, — единственное, что я сказала, выходя из машины.
Сержант встал передо мной, когда подошли к дверям квартиры, и сказал: «Джуди, прости. Я не могу тебя забыть, мне трудно без тебя. Дай мне шанс. Мы же могли быть вместе».
— Жизнь, Логан, слишком коротка, время слишком дорого, и ставки слишком высоки, чтобы останавливаться на том, что могло бы быть.
— Я сожалею, что тогда так все получилось, — Логан был бледен и немного рассеян, как будто ощущал, что мы не одни, хотя на самом деле это так и было.