Исцеление судьбы
Шрифт:
Надо ли говорить о том, что уже за три часа до назначенного времени я сидел за столом с тетрадкой, ручкой и сгорал от нетерпения? Надо ли рассказывать о том, какое напряжение я испытывал? В голове крутились неотвязные, мучительные мысли: «Вдруг никто не придет, никто не будет с тобой разговаривать? Вдруг это действительно всего лишь бред, галлюцинация, помешательство? Вдруг ты опять останешься один – с этим твоим Даром, который никому не будет нужен?!» Так я изводил себя до тех
Я узнал, что мы будем заниматься каждую ночь с одиннадцати вечера до четырех утра. Распорядок занятий: 45 минут – лекция, 10 минут – вопросы и ответы, пять минут – перерыв… Учитель мог распоряжаться моим временем как угодно – я принимал все безоговорочно и готов был слушать и записывать хоть десять, хоть сто суток подряд без сна и отдыха!
Это было счастье, что меня не бросили.
Начались занятия. Голос звучал во мне – я слушал, впитывал, вникал, кое-что конспектировал. Каждые пятьдесят пять минут в голове раздавался характерный легкий щелчок – и все прекращалось. Ровно на пять минут. Но эти минуты отдыха были мне не нужны. На «переменках» я изнывал от нетерпения. Всем своим существом я устремлялся вперед: мне нужно было лететь навстречу моему загадочному, волшебному будущему – стремительно, без остановки, жадно поглощая все, о чем рассказывалось. Через несколько дней я стал возмущаться. «Не хочу отдыхать! – кричал я. – Хочу работать без пауз!» Учитель мягко увещевал меня, но однажды я услышал не Его – прозвучал другой голос, более низкий, густой: «С этим учеником не надо спорить. Все равно он не отдыхает». И мы стали работать без перерывов.
К концу занятий я страшно уставал. От пятичасового, почти неподвижного сидения на стуле затекала шея, болела спина. А потом – занятия требовали предельной концентрации. Теперь я понимаю, что обучение шло на пределе моих возможностей – на пределе способности понять и принять Знание.
Как я выдерживал такие нагрузки – каждый день, почти не имея времени для сна? Когда в четыре утра занятия заканчивались, мы с Учителем прощались, и я расслабленно откидывался на спинку стула. И вот тогда через меня проходил мощнейший поток светлой энергии, я бы назвал эту процедуру энергетическим душем. Душ очищал меня, вымывал усталость, снимал напряжение, давал новые силы. После него сна не было ни в одном глазу, я становился свежим и бодрым. Иногда я все-таки ложился отдыхать
Так продолжалось полтора года. Это было удивительное время. Я не жил – летал. Первым приезжал на телестудию, последним уходил, работал как вол, но – радостно, напористо, счастливо. Мне не хватало восьми часов трудового дня – я все не мог себя загрузить по-настоящему. Фантастическая энергетика и непрерывное ощущение счастья, постоянное желание творить, созидать новое – вот какой была моя жизнь!
Само собой разумеется, я не мог держать в себе то, что со мной происходило. Это было просто немыслимо! Я пытался рассказывать своим родным о Голосе, о том, чем я занимаюсь с одиннадцати вечера до четырех утра и как это изменило мою жизнь. Но потом перестал. Видел оторопь, испуг, полное непонимание – и перестал. Каждый раз мои родственники испуганно заключали, что я сошел с ума, «поехал», так сказать, «на всю голову», и очень переживали.
Зачем волновать любимых людей понапрасну?..
Но я должен, должен был с кем-то делиться своими впечатлениями! Мне было необходимо рассказывать кому-то о своих ощущениях, видениях, Голосе, обучении – горячо, долго, подробно, с возвратами и повторами, размышляя, восторгаясь, удивляясь, заново проживая свои открытия. Мне нужен был собеседник, слушатель – но не обычный доброжелательный знакомый, тем более не скептик и слепой самоуверенный насмешник (а таких вокруг всегда немало), но верный друг. Друг, который верит в мой Дар, жадно интересуется всем, что так властно захватило меня, и который понимает то, что я порой столь сумбурно излагаю.
И такой человек в моей жизни появился – моя будущая жена. Однажды судьба свела меня с прекрасной девушкой по имени Людмила, и я безоглядно в нее влюбился. Мы стали встречаться. К тому времени мой первый брак распался, я был свободен… Людмила приняла меня таким, каким я был, – со всеми моими странностями, «фантастическими» рассказами, видениями, «чудачествами», поисками ответов на вопросы, которые никто вокруг себе не задавал. Но самое главное – она сразу поверила в реальность того, чем я жил. И поэтому не просто слушала меня – она живейшим образом участвовала во всем, о чем я рассказывал, проживала это вместе со мной, горела этим так же, как я… Когда мы были вместе, я испытывал удивительное чувство – влюбленность, помноженную на ощущение абсолютного понимания твоего состояния любящим человеком. Я был счастлив и безмерно благодарен своей будущей жене.
Конец ознакомительного фрагмента.