Исцеление

Эйкомб Рини

Находка действительно явилась для нее потрясением. В тот день Элис поняла, что мать всю жизнь обманывала ее, говоря, что отец погиб, так и не увидев ребенка. Двадцать четыре года Элис пребывала в уверенности, что является дочерью Ричарда Слейтона, бравого лейтенанта морской авиации, жизнь которого трагически оборвалась в океанских волнах.

После обнаружения письма Элис дала себе слово разыскать настоящего отца. Она потратила немало времени, чтобы выяснить местопребывание Роберта Маккинли. А потом ждала ответа на свое вежливое письмо. Они

встретились в небольшом переполненном ресторанчике неподалеку от здания, где располагалась фирма Боба, и с первой минуты почувствовали себя так, словно всегда знали друг друга.

– Боб отдал тебе брошь с изумрудом, верно? – спросила Марта.

Вынырнув из воспоминаний, Элис со вздохом кивнула.

– Если она вам нужна, я с радостью…

– Не об этом речь, – махнула рукой супруга Роберта. – Вещь по праву принадлежит тебе. Просто мы с Бобом иногда представляли себе, как подарим ее Джейн в восемнадцатый день рождения… А не так давно я вдруг вспомнила о броши, но муж отказался сообщить мне, куда ее дел. Я заволновалась, не нашел ли он себе другую женщину и не подарил ли брошь ей…

– И поделились тревогой с Мигелем, – тихо произнесла Элис, начиная понимать, почему при виде украшения тот переменился в лице.

– Да, но, оказывается, главным возмутителем спокойствия была одна сотрудница мужа по имени Дора Крэш. Знаешь такую?

– Как не знать! – усмехнулась Элис.

– Мигелито только что рассказал мне, как эта дама позвонила ему в Мадрид и намекнула на подозрительную связь, якобы существующую между Бобом и его секретаршей. Ну а дальше просто надо знать моего братца… – пожала Марта плечами. – Он решил положить интрижке конец, пока я ни о чем не догадалась.

Все последующее известно, грустно подумала Элис.

– Мигель хладнокровно использовал меня.

Марта остановилась. То же сделала и Элис. Незаметно для себя они подошли к главному фойе.

– Тебе следует обсудить с ним это, – посоветовала Марта, однако, заметив, что собеседница сразу замкнулась, перевела разговор на другое. – Пойду посижу возле Боба. Все равно я не смогу уехать отсюда, пока не удостоверюсь, что опасность миновала.

– Хотите, я тоже останусь? – предложила Элис.

Марта вежливо отказалась.

– Нам нужно побыть наедине. Кроме того, мне требуется время, чтобы привыкнуть к мысли, что отныне ты являешься членом нашей семьи. – Она улыбнулась, желая таким образом уменьшить горечь этих слов.

Элис тоже ответила улыбкой. Она понимала, о чем идет речь, хотя ее слегка задела последняя фраза. Марта, похоже, сообразила, о чем думает новая родственница.

– Ступай пока, – мягко произнесла она. – Если возникнет необходимость, я тебя разыщу. – И, уже поворачиваясь, чтобы удалиться, добавила: – Прости, что я так напустилась на тебя вначале. Для меня было большим потрясением сначала увидеть, что Бобу стало плохо, а потом выслушать его признание…

– Жаль, что все так вышло, – произнесла Элис, не зная, что еще сказать.

Марта снова улыбнулась и пошла

прочь по коридору. А Элис стояла и смотрела ей вслед, беззвучно проливая слезы то ли по Марте, то ли по себе. Сейчас ей стало казаться, что, возможно, вообще не следовало разыскивать Роберта. Тогда ничего этого не было бы: ни тайн, ни лжи, ни встречи с Мигелем.

– Ты уже готова ехать домой? – неожиданно прозвучал до боли знакомый голос.

Элис дернулась как ужаленная. Кальсада стоял в двух шагах – высокий, стройный и без всякого выражения на красивом лице. Ей бы уйти от этого человека, но она не смогла сдвинуться с места и продолжала стоять, делая из себя посмешище…

Элис одновременно хотелось и ударить Мигеля, и обнять его. Губы ее дрожали, глаза стали серыми и словно остекленели из-за блестевших в них слез.

Глядя на нее, Мигель чувствовал, как ей сейчас плохо, как она нуждается в поддержке. Но о том, чтобы прикоснуться к Элис, сейчас не могло быть и речи. Если сделать это, она никогда не простит Мигеля за то, что он осмелился разрушить невидимый барьер самозащиты, выстроенный ею вокруг себя.

– На улице ждет такси, – сообщил он, радуясь, что может говорить относительно спокойно, в то время как в его груди бушует ураган эмоций.

Он опасался, что Элис не станет его слушать, и она действительно молча направилась к выходу. Мигелю оставалось только следовать за ней на небольшом расстоянии.

– Я во многом обманулся, так же как и ты, – осторожно начал он.

– Чушь! – коротко бросила Элис, не замедляя шага.

Они вышли на улицу, и к ним тут же приблизилось такси. Однако Элис проигнорировала его и направилась к находившейся за углом стоянке, намереваясь взять машину там.

– А деньги у тебя есть? – бросил вслед Кальсада. Она молча взмахнула черной вечерней сумочкой, с которой была в ресторане.

– Тебе ведь ехать в другой конец города, – напомнил ей Мигель. – К тому же ночью таксисты берут дороже.

Элис остановилась.

– Брось, давай я отвезу тебя домой, – быстро произнес он.

– Ко мне, – уточнила Элис, наконец оборачиваясь и глядя прямо ему в глаза.

Мигель едва удержался, чтобы не сгрести ее в охапку и не вернуть все на круги своя с помощью горячего поцелуя. Однако в подобном случае существовала большая опасность окончательно разрушить то немногое, что было достигнуто только что.

– Ну, если ты так решила…

– Именно так. – Без дальнейших разговоров Элис позволила ему усадить ее на заднее сиденье автомобиля. Сам он расположился рядом. Их отделяла от таксиста перегородка из тонированного стекла.

Машина тронулась, и Элис отвернулась к окошку. Казалось, она пристально всматривается в залитый огнями город, однако прошло минут десять, пока ей стало ясно, что они направляются в совершенно другой район. И все из-за Кальсады, который намеренно завел разговор.

– Шотландская наследственность… – протянул он, словно размышляя вслух. – Понятно, откуда этот огонь и страсть.