Исцели меня. Часть первая
Шрифт:
– Извини? – я тряхнула головой, пытаясь сбросить с ресниц неприятное наваждение, и засунула то, что уже успела достать обратно в пакет.
Что происходит? Я задремала и сплю? Ну, не может человек после того, что сделал, вести себя, как последняя сволочь! Должен же быть во всём этом какой-то смысл!
Торжествующая улыбка на лице Адама стала почти невыносимой, он намеренно рушил ту связь, что возникла между нами. Ещё пять минут назад я испытывала не только благодарность, но и искреннюю симпатию к этому парню, вопреки всему, что о нём говорили, вопреки прежним, поверхностно сделанным, выводам. Но теперь
Нет… я решительно отказываюсь принимать это! У всего есть своя причина! Так по какой из них, Адам пытается от меня отдалиться?
– Что? Что ты делаешь? – недоумевая спросила я, не скрывая возмущения и досады.
Адам на долю секунды свёл брови к переносице, а затем вопросительно кивнул.
– Зачем? Ты ведь совсем не такой, Адам! Для тебя так важно сохранить имидж плохого парня?
Разочарованно выдохнув, Блэк сделал несколько широких шагов. А, уже стоя прямо передо мной, снял куртку, демонстративно швырнув её на подушки. На некоторое время в воздухе повисла тишина, напряжённая и безнадёжно удручающая. Мне, не то чтобы, было больно, но точно неприятно и жутко обидно.
Неожиданно Адам наклонился так близко, что практически коснулся кончиком своего носа моей переносицы. Я вздрогнула и задержала дыхание, но взгляд не отвела.
– Я ведь предупреждал, не нужно присваивать мне статус героя, – его голос плотный, с лёгкой хрипотой, окутал моё сознание, погружая разум в транс. Я сидела, не смея пошевелиться, и чем дольше Адам говорил, тем сильнее в моей груди открывалась сквозная рана. – Не моя проблема в том, что ты себе напридумывала. Я не принц на белом коне, который по вторникам и четвергам спасает принцесс. Скорее наоборот. Мы не в сказке, Кейтлин. А реальность, в большинстве своём, не совпадает с нашими ожиданиями. Увы, я не намерен извиняться за то, кем являюсь.
Взгляд льдистых глаз был по-настоящему холоден и колюч. Захотелось обнять себя руками, чтобы унять пробивающую тело дрожь, напоминающую озноб. И всё же пазл никак не складывался! Но я больше не хотела об этом думать, искать причины, аргументы, оправдания. Адам сделал свой выбор, пожелал остаться в моих глазах кретином. Что же, значит и говорить я с ним буду как с кретином!
Вскинув подбородок, глотая воздух маленькими порциями, я окинула Блэка пренебрежительным взглядом и ответила через язвительную ухмылку:
– Это ты сейчас кому врёшь? Мне или самому себе?
Адам скривил губы в неоднозначной усмешке, медленно скользя взглядом по моему лицу, а после выпрямился во весь рост.
– Ты начинаешь мне нравиться, Крофт. Не будь ты малолеткой, может, у нас что и сложилось… – Блэк произнёс мою фамилию по слогам, особенно долго протянув букву «о» и, по окончанию возмутительной реплики, облизнулся как какой-то маньяк.
– Аккуратнее, а то испортишь репутацию шлюхи, – злобно и иронично отозвалась я, отводя взгляд в сторону, чтобы Адам не заметил в моих глазах болезненное разочарование.
– За меня не волнуйся, всё у меня будет отлично! И ты далеко не первая, кто пытается зацепить меня подобным образом. Скука, – передёрнул музыкант и направился к выходу, напоследок бросив, – Я буду внизу.
– Вызову такси, – тут же с уверенностью огрызнулась я.
– Как знаешь, – равнодушно отозвался Блэк и вышел из спальни.
Ровно через 15 минут я покинула поместье, так и не сказав Адаму «До свидания».
Глава 22
До того, как навсегда вычеркнуть Адама из своей жизни, я смогла в полной мере оценить красоту его дома. Огромных размеров особняк тонул в роскоши и величии. Антикварная мебель, дорогие ткани, широкая лестница в венецианском стиле, ведущая в просторный холл первого этажа. Окна, как и в спальне, витражами возвышались от пола до потолка. Сложная лепнина над головой. Тяжёлые шторы в тон обивки диванов и кресел.
Несмотря на помпезность интерьера, дышалось в нём легко. Полностью отсутствовал затхлый налёт старины, и не было почти никаких посторонних запахов, разве что еле слышный аромат дыма вперемешку с хвоей. Должно быть, Адам часто разжигал камин, который я краем глаза приметила в гостиной, проходя мимо.
Ступая по лаковому паркету, я чувствовала себя неловко, чужеродно. Каждая деталь интерьера дышала изысканностью, требовала учтивых поклонов и реверансов. Честно признаться, мне бы очень хотелось задержаться и осмотреть весь дом, от подвала до чердака, заглядывая в разные комнаты, рассматривая картины, прикасаясь к пыльным книгам, которых здесь было так много, что любая библиотека позавидует. Но с улицы донёсся призывный гудок клаксона, возвещающий о прибытии такси, и я поспешила удалиться. Не хотелось ненароком снова столкнуться с Адамом!
Окинув прощальным взглядом холл, чувствуя неизвестно откуда взявшуюся в сердце тоску, я вышла на улицу, закрывая за собой массивную, деревянную дверь. Лишь она и попрощалась со мной по-человечески, протяжно застонав коваными петлями.
Разместившись на заднем сидении машины и назвав адрес, я устало откинулась назад, съехав по автомобильному креслу вниз. Наверняка Адам слышал, как я уходила, но даже не выглянул в окно, хотя их в доме так много, что я бы и не заметила. В любом случае, парень красноречиво дал понять, что ему на меня плевать. А я то, глупая, решила, что он особенный…
Вскоре за окном раскинулась серая лента всё той же, унылой дороги. Вдоль нее – всё те же, унылые деревья. И моя жизнь вновь стала всё той же – унылой и безрадостной. Только теперь к коктейлю из депрессии, неуверенности в себе и постоянному чувству вины, прибавилась психологическая травма!
Отлично, Кейт, ты безнадёжна!
К моменту, как такси заехало на территорию фермы, я чувствовала себя совершенно разбитой и подавленной. И не только из-за того, что пережила накануне, но и по причине полной неразберихи с Адамом. Да, стоило выбросить его из головы, сразу же, как он вышел из спальни. Но ситуация не отпускала. Всё это – пошлые шуточки, кривоватая ухмылка, «Контр Страйк» глазами, было притянуто за уши. В особенности после того, как утром я увидела парня с совершенно другой стороны! Но сейчас это уже не важно! Задача номер один – выжить после разговора с матерью. Я до сих пор не знала, что ей сказать. Но то, что говорить правду не стоит – точно!