Исцелю тебя любовью
Шрифт:
— Конечно, поверила. Саш, да что с тобой?
— Все нормально. — Он быстро берет себя в руки и отворачивается к телевизору. — Оставь меня, пожалуйста одного.
— Саш, нам надо заниматься, — напоминаю и пытаюсь развернуть его к себе, но он не поддается.
— Свет, я тебя прошу, уйди, — перехватывает мое запястье и смотрит в глаза.
— Хорошо, — сдаюсь и отступаю. — Позже поговорим.
Выхожу из комнаты и прижимаюсь спиной к двери. Ничего не понимаю. Все же было нормально. А теперь Саша совсем не идет на контакт.
Глава 23
Александр
Каждый день я собираюсь рассказать Ветке про то, что услышал в больнице и не могу. В последний момент передумываю. Язык словно распухает во рту и прилипает к небу. Она имеет право все знать, нельзя скрывать, но я опять молчу. Ненавижу себя за очередную слабость, но решиться не получается. Боюсь, что Ветка уйдет. А что я без нее? Я не смогу. Малодушно отмалчиваясь, отвоевываю себе хоть немного времени.
Воспоминания тяжким грузом давят на плечи. Когда-то у меня было все, чего только можно хотеть: работа, о которой мечтал, женщина, которую любил. А сейчас — только это кресло и жалось к себе. Увидев лучшую сторону этой жизни, сложно приспособиться быть на дне.
Вновь появляются упаднические мысли, хоть я и пытаюсь с ними бороться. Отгоняю прочь, но не всегда получается. Еще недавно появилась надежда, но и она безвозвратно потеряна. Столько любимых людей из-за меня страдает. Мать вынуждена была оставить любимую работу и сидеть рядом, как привязанная... Света ежедневно возится со мной, как с ребенком... За что ей это? Она не заслуживает такой жизни.
К осознанию собственной ничтожности добавляется еще и горькое чувство вины и стыда. Это болото отчаяния, и оно затягивает меня. Надо сопротивляться, иначе будет только хуже. Я сам загнал себя в угол, запутался и никак не могу найти выход. Вроде так просто: поговорить с Веткой, все рассказать и попросить помощи... Но как перешагнуть через гордость, как подобрать нужные слова? Это сложно. Невероятно сложно, но я должен заставить себя сделать этот шаг. По-другому не получится.
— Саш, ну, что происходит? — который раз за неделю спрашивает Света, а я лишь вздыхаю.
Сейчас самое время ответить честно, но опять не получается. Я не знаю даже, с чего начать. Как объяснить, что меня гложет? Она так рада нашим успехам. Как разрушить ее надежды?
— Я не понимаю. — Ветка отпускает меня и садится на кровать, растирая уставшие пальцы. — Ты мне совсем не помогаешь.
— Все в порядке, — выдавливаю из себя и отвожу взгляд, как будто она умеет читать мысли. — Я, как и обещал, выполняю
— Нет, не в порядке, — качает она головой. — Ты будто перегорел внутри и сдался. А все попытки поговорить разбиваются о глухую стену твоего молчания.
— Ты преувеличиваешь...
— Саш, ты закрылся от меня. Но я же вижу, что что-то случилось, — накрывает мою руку своей и несильно сжимает. — Поговори со мной.
Несколько секунд смотрю в ее глаза и даже почти получается сформулировать пару предложений, но тщетно. Я не могу это объяснить. Панический страх сковывает горло и расползается по всему организму. Как будто, если я скажу Свете хоть слово, она мгновенно исчезнет. Этот бред только в моей голове, но он такой явственный, что не верить не получается.
— Ничего не случилось, — цежу сквозь зубы и смотрю прямо перед собой. — Просто я устал, больше не могу.
— Что значит «не могу»? — возмущается Ветка. — У нас все по минутам расписано. Саш, ты чего? Через неделю в Москву ехать...
Такая искренняя и настоящая, а я моральный урод, пользуюсь ее добротой. Пора все это заканчивать. Иначе я задохнусь от презрения к себе.
— Я не поеду, — решительно перебиваю ее, но договорить дальше не хватает духу. Сжимаю кулаки так, что белеют костяшки.
— Как это «не поеду»? — недоуменно выдыхает Ветка. — Ты с ума сошел?
— Свет, все, хватит, оставь меня в покое, пожалуйста! — инстинктивно огрызаюсь. Мне больно, и я невольно выплескиваю эти эмоции на самого дорогого человека.
Она лишь поджимает губу, расстроенно качает головой и выходит из комнаты. Откидываюсь на подушку и прикрываю глаза. Как-то все по-идиотски вышло. Надо догнать и поговорить нормально. Так будет честно. Вечером, когда мама уснет, я схожу к ней и все объясню. Хватит прятаться.
Сижу в кресле и смотрю в окно, настраиваясь на предстоящий разговор, и считаю минуты. В коридоре слышатся шаги. Перед тем как пойти спать, мама, как и всегда, заглядывает ко мне.
— Саш, тебе что-нибудь нужно? — звучит за спиной ее ровный голос.
— Спасибо, нет, — не оборачиваясь, отвечаю я.
— Можно?
— Заходи, — все же разворачиваюсь и смотрю на мать.
— Сынок, я хотела поговорить с тобой...
Ну конечно. Мгновенно улавливаю суть. Ветка уже нажаловалась.
— Мам, не начинай, — предупреждающе качаю головой и хмурюсь. — Я сказал не поеду, значит, не поеду.
— Саш, ну ты же взрослый человек, должен понимать, как это важно, для тебя, для всех нас. — Мама недовольно поджимает губы. — Нельзя упускать такую возможность.
— Мам, да нет никакого смысла никуда ехать... — устало выдыхаю я.
— С чего ты это взял? — округляет она глаза.
Не могу больше носить в себе. Этот груз слишком тяжелый.
— Я слышал в больнице, как врачи говорили обо мне, — запинаюсь на полуслове и скомканно рассказываю свои переживания.