Исчадие ветров
Шрифт:
7. Извержение
Будто и не было на свете никогда последнего ледяного жреца — будто он не был рожден во зле, не жил во зле, а выросши, не прислуживал злу, будто не спасал его от народного гнева сам Итаква — жизнь его оборвалась от рук того же самого Отродья Ветров. Шагающий с Ветрами не обратил никакого внимания на искореженное тело и вошел в тоннель.
Свет его алых глаз, казалось, проникал сквозь покрытый льдом вулканический камень стен — тоннель осветился тусклым красноватым сиянием, словно врата ада. Хоть потолок и был высоким, Итакве пришлось нагнуться, чтобы
И похоже, что смысла прятаться больше не было…
Может быть, он засек какие-то отзвуки их мыслей, которые они не могли скрыть, может, чуял их страх или просто благодаря каким-то инстинктам догадался, где они есть. Как бы то ни было, дюжину других льдин он оставил без всякого внимания и шел прямо к убежищу Вождя и Армандры. Он был почти рядом, он больше не вертел головой, он уже протягивал к ним свои ужасные руки, чтобы схватить…
— Бежим! — скомандовал Силберхатт, его голос прозвучал в застывшем воздухе, как пистолетный выстрел.
Он схватил Армандру за руку, и они побежали вниз по извивающемуся обледеневшему тоннелю к огненной реке, до которой оставалось где-то полмили. Итаква, увидев их, послал им вслед злорадный телепатический импульс, а потом пошел и сам. Его широкие шаги без труда сокращали расстояние между охотником и двумя жертвами, а те мчались изо всех сил, но это было все равно что попытка перепуганных мышей спастись от уверенного в себе некоего демонического кота.
Когда на них упала тень Итаквы, Силберхатт на бегу оглянулся и увидел, что монстр остановился, поднял руку и отломил с потолка огромную сосульку толщиной с бочку. Вождь тут же понял, что задумал Шагающий с Ветрами; не сбиваясь с бега, схватил Армандру и высоко подпрыгнул как раз в тот самый миг, когда глыба льда весом в тонну ударила в стену позади них, так что затрясся весь тоннель. И тут же они упали прямо в хаос ледяных обломков. Силберхатт закрыл Армандру своим телом.
Вождь чуть не оглох от грохота ледяных обломков — усиленный эхом звук был подобен реву снежной лавины, — но защищал свою жену, как мог. Они уже не могли двигаться, не могли даже разобрать в этом безумном дожде ледяных обломков, где чьи руки или ноги, а Итаква все приближался, и вот он уже возвышается над ними, как темная башня, его горящие глаза, казалось, обжигают их души. И тут, полностью инстинктивно, подчиняясь какой-то странной браваде, не обращая внимания на чудовищный безумный телепатический хохот и полностью осознав, что это будет его последним ударом, Силберхатт впечатал ментальный кулак в лицо Шагающего с Ветрами и изо всех сил послал ему свой последний телепатический импульс:
«Исчадье ада! Отродье звезд, плод нечестивого соития…»
Но Итаква не стал его слушать, его красные глаза горели безумной яростью. Он нагнулся и смахнул рукой полубесчувственную Армандру подальше, куда-то в кучу осколков льда. Затем его огромная перепончатая ступня с пугающей неотвратимостью зависла над головой самого опасного из его смертных врагов, но прежде чем она опустилась…
Тоннель осветил луч чистого белого света. Острый, как игла, он уперся в плечо Живущего в Снегах, и ужасный Итаква отпрянул от намеченной жертвы, шатаясь и спотыкаясь. Всего-то на долю секунды коснулся его яркий луч, но он вызвал в Итакве удивительные изменения. Беззвучно рычащий смертоносный
Да, страха! Итаква — сам Итаква — испугался, потому что в этом луче была сила, сопротивляться которой он не мог, сила добрых Старших Богов — это был луч оружия Часов Времени!
Итаква повернулся и скачками побежал прочь по ледяному тоннелю, все сильнее и сильнее уменьшаясь на ходу, не желая быть удобной мишенью. Он метался от стены к стене, пытаясь избежать яркой иглы чистого света, что раз за разом облизывала ему пятки, пока он не скрылся за поворотом тоннеля и не сбежал окончательно. Когда де Мариньи приземлил Часы на обледенелый пол, Вождь уже помог Армандре подняться и теперь прижимал ее к себе, утешая, как любой мужчина утешал бы любую женщину.
Вышедшему из Часов де Мариньи хватило нескольких секунд, чтобы убедиться, что Силберхатту и Армандре белый луч не причинил никакого вреда. Часы Времени были мирным изделием Старших Богов, а вовсе не военным (за исключением единственного оружия — белого луча), и не могли причинить людям физическую боль, как, например, звездные камни из древнего Мнара. Де Мариньи затолкал друзей в открытую переднюю панель Часов, где их ждала Морин — в удивительное место, размеры которого были безграничны, чего нельзя было сказать по внешнему виду Часов.
С помощью ментального раппорта де Мариньи быстро наладил взаимосвязь пассажиров с сенсорной системой Часов, и они, преодолев первоначальное изумление, смогли в полной мере этой системой пользоваться. Де Мариньи меж тем провел удивительную машину Старших Богов к выходу из обледеневшего подземелья, поднялся по жерлу потухшего вулкана и вылетел на поверхность Дромоса. Там он приказал Часам повиснуть в воздухе над кратером и направил белый луч отвесно вниз, кратко объяснив друзьям, для чего он это делает.
Во-первых, если внизу все еще прячется Итаква, белый луч может навечно запереть его там, и, во-вторых, это ужасное подземелье столько времени было обителью зла, что ради мира и спокойствия во вселенной его опять же надо запечатать, а лучше вовсе завалить. На этом де Мариньи замолчал и стал жать курок, посылая все ярче разгорающийся белый луч в глубину кратера.
Несколько минут он играл лучом, все увеличивая его мощь, в какой-то момент пассажиры не выдержали и отключились от сенсоров Часов — хоть они видели все, что происходит снаружи, мысленно, но луч был слишком ярким даже для мысленного взгляда! Де Мариньи использовал белый луч и раньше, но даже он — пилот Часов Времени — не знал всей его мощи, поэтому, когда из кратера внезапно вырвался сноп огня, де Мариньи очень удивился.
Он поднял Часы высоко в небо над Дромосом и смотрел оттуда, как древний вулкан наполняется яркой огненной жизнью, изрыгая кроваво-красный расплав на мили в высоту. Вниз по склону с шипением потекла огненная река, и все заволокло клубами пара от тающего снега. В следующую секунду началось фантастическое пиротехническое шоу — с вулканическими бомбами и разбегающимися во все стороны сияющими огненными лентами, и над всем этим вдруг воздвиглась снова ставшая огромной фигура Итаквы, как восставший из пламени ужасный феникс. Итаква бежал со всех ног от огня, стараясь достичь могучих межмировых эфирных потоков, по которым бродил лишь только он.