Исчадия разума: Фантастические романы
Шрифт:
— Не думаю, что нарвусь на серьезные неприятности. Уж постараюсь не нарваться. Только вы не вздумайте палить по кому попало. Тут могут попасться такие твари, для которых дробовик — не более чем хлопушка.
Дэвид пристроил ружье поудобнее под мышкой. Отказ Коркорана доставил ему очевидную радость.
— За всю свою жизнь я не сделал ни одного выстрела — ни из этого ружья, ни из любого другого. Хотя на прогулках в Гопкинс Акре я привык носить его с собой. Это самое ружье стало как бы частью моего тела. Я просто чувствую себя лучше,
— Примите мой совет, — сказал Коркоран с известной неприязнью, — и на сей раз зарядите его. Патроны у вас есть?
Дэвид похлопал по карману куртки.
— Патроны здесь. Две полных пригоршни. Даже в Гопкинс Акре у меня с собой всегда было два патрона, вынутых из патронника. Когда я возвращался домой, то вставлял их обратно. Тимоти настаивал на том, чтобы на стойке все оружие хранилось заряженным.
— Ну не бессмыслица ли таскать ружье, если не собираешься им пользоваться! — воскликнул Коркоран. — Зачем было грузить во времялет незаряженное ружье? Мой папаша когда-то учил меня, когда подарил мне первое мое ружье: даже не наводи его ни на что, если не хочешь стрелять. Я принял совет к сведению и никогда не целился ни по какой добыче, если не был готов убить ее.
— А я целился, — ответил Дэвид. — Целился, но не убивал. Сотни раз целился по птицам, когда их поднимали собаки, а спусковой крючок не нажал ни разу.
— И что вы стремились этим доказать — что стали наконец-то цивилизованным человеком?
— Сам теряюсь в догадках, — признался Дэвид.
Обходя холм вокруг, Коркоран обнаружил родничок, из которого сочилась вода, и ямку под родничком, куда она стекала. Неожиданно столкнулся с барсуком, яростно зашипевшим на человека и тут же удравшим вперевалку. Потом приметил волка, бегущего следом, но волк держал дистанцию, не приближался, хоть и не отдалялся, и Коркоран решил не обращать на него внимания.
Больше ничего не произошло, ничего интересного не попалось. Спустя час-полтора Коркоран, обогнув холм, вернулся к месту посадки времялета. Незадолго до этого волк отказался от преследования и скрылся.
Солнце склонялось к западу и висело уже довольно низко над горизонтом. Подле старого кострища оставались заготовленные дрова, разжечь огонь было минутным делом. Сходив к родничку, Коркоран принес ведерко воды. Когда Дэвид покончил со своим восхождением, на огне стояли две сковородки — на одной шкворчал бекон, на второй жарились оладьи.
Дэвид шлепнулся наземь, водрузил ружье на колени и объявил:
— Нигде ничего. Вдали на равнине пасутся какие-то стада, а больше ничего. Самое унылое местечко, какое я когда-либо видел.
— Налейте себе кофе, — предложил Коркоран. — Оладьи готовы, можно начинать. И не забудьте про бекон. Тарелки и чашки — вон там на одеяле.
Немного насытившись, Дэвид поинтересовался:
— Что, Генри так и не объявился?
— Ни слуху ни духу.
— Странно.
— А может, его осенила внезапная идея, и он ее проверяет?
— Будем надеяться, что так. Должен сказать, — признался Дэвид, — временами я перестаю его понимать. Да, конечно, он мне брат, но как ни силюсь, не могу воспринимать его, как воспринимал бы кровного родственника во плоти. Брат-то брат, но в высшей степени необычный. Наслушался елейных посулов, позволил бесконечникам заманить себя, а процесс не пошел. Или он сам оказался такой причудливой, извращенной личностью, что процесс на него и не был рассчитан…
Коркоран попытался найти утешительные слова.
— Не волнуйтесь за него. Что с ним может статься? До него, что называется, никакой боксерской перчатке не дотянуться.
Дэвид помолчал и спросил:
— Ну и что, по-вашему, нам теперь делать? Какой смысл торчать здесь?
— Отчаиваться рано. Мы провели тут всего несколько часов, — резонно заметил Коркоран. — Подождем хотя бы до утра. Может, новый день подскажет новые мысли…
И вдруг к ним воззвал безмолвный голос:
«Вы ищете человека по имени Бун?»
Коркоран дернулся от неожиданности, потом повернулся к Дэвиду:
— Вы слышали?
— Слышал. Но это не Генри. Это кто-то другой.
«Я мозг, — произнес голос, — того, кого вы называли монстром-убийцей. В отношении Буна я могу вам помочь.»
— Ты знаешь, где он? — спросил Коркоран.
«Я знаю, куда он пошел. Но сначала мы должны заключить сделку.»
— Какую еще сделку, монстр?
«Перестаньте называть меня монстром. Достаточно неприятно, что вы думаете обо мне подобным образом, но обращаться ко мне так в прямом разговоре — сущая грубость.»
— Но если ты не монстр, тогда кто же ты?
«Я преданный слуга, действующий в соответствии с волей моих хозяев. Не мое дело подвергать сомнению справедливость и мудрость их заданий.»
— Можешь не извиняться, — заявил Дэвид. — Мы поняли, кто ты. Сейчас ты валяешься в куче хлама, который прежде был монстром-убийцей.
«Ну вот вы опять ругаетесь. А я, между прочим, даже не думал извиняться.»
— Мне тоже почудилось, что тебе хотелось бы извиниться, — сказал Коркоран. — Но о какой такой сделке ты говорил?
«Сделка простая. Без выкрутас и лишних украшений. Я скажу вам, где искать Буна, но сначала вы должны извлечь меня из обломков моего прежнего „я“ и взять на себя обязательство забрать меня куда угодно, лишь бы подальше от этого ужаса, от этой дикой глуши.»
— Ну это вроде бы действительно простая сделка, — обрадовался Дэвид.
— Легче на поворотах, — предостерег Коркоран. — Спросите себя по совести: заслуживает ли доверия этот голос со свалки?
— Но дело-то, кажется, действительно простое. Он знает, где Бун, и выражает желание…