Исчадья декабря

Фирсов Алексей Сергеевич

Молодые люди флиртовали и веселились. Лаки смотрел в окно на проносящиеся мимо луга и молодые леса. Скучное и унылое место. Каково же на юге?

В Ирлвуд вышло всего человек десять.

Лаки следом за Лестером пошел вдоль насыпи по едва заметной тропинке. От влажной травы сапоги быстро намокли. Молодые тополя, мокрые от тумана и печальные тянутся полосой вдоль насыпи. В тишине только шорох шагов.

– Далеко еще?

– Наслаждайтесь чистым воздухом, пока мы здесь!
– насмешливо бросил Лестер.

В шляпе с пером, в

теплой замшевой куртке и с ружьем на плече, он казался самым обычным охотником на кроликов. Кролики в окрестностях Лондон-Сити расплодились неимоверно. Новый мир пришелся им по вкусу. Фермеры не любили пушистых копателей нор и за пушистый хвостик платили по шиллингу. Удачный выстрел-шиллинг и тушка на обед! Отличный способ провести время. Поэтому в окрестностях города человек с охотничьим ружьем не привлекал внимания.

Стефания осталась на квартире как заложница в компании Ника, чтобы Лаки не вздумал валять дурака. Оружие у него тоже забрали. Конечно, он и голыми руками мог бы сейчас скрутить Лестера и отобрать ружье. Только что делать потом? Вернуться в город и устроить перестрелку с Ником и еще пятью охранниками, которых он вычислил?

Некоторое время лаки обдумывал такой вариант.

Примерно через пятьсот шагов от станции дорожное полотно раздваивалось. Лестер махнул рукой.

– Этот путь на восток, к базе флота. Этот путь на север к горам. Следующие пятьдесят миль-абсолютная пустота. Ни станций, ни поселений.

Почтовый вагон надо будет отцепить до развилки, сразу после станции. Мой человек переведет стрелку и направит вагон сюда, на север. В трех милях дальше - удобный склон. Туда подтянем паровик. Вагон по инерции прикатиться сам. Если все сделать аккуратно, охрана внутри ничего и не заподозрит до самого конца.

– Сколько их там?

– Пятеро.

– И как вы их выманите?

– Паровиком столкнем вагон под откос. После падения вряд ли кто нам сможет оказать сопротивление. Вы с Стефани должны отцепить вагон от поезда. Он обычно идет в хвосте.

– А рота морской пехоты в соседнем вагоне?

– Это наша забота.

Лаки тоскливо посмотрел на блестящие нитки рельсов, уходящих в даль.

– Да, совсем забыл сказать: сегодня вы ночуете в другом месте. Ник и Стефания уже там. Тихое, уютное местечко.

– Где?

Лестер потер лоб пальцем, посмотрел на Лаки в веселом удивлении, словно забыл адрес.

"Издевается...".

– Думаю где-то в район церкви на Сидер-роуд, рядом с кладбищем.

Улочка на Сидер-роуд действительно была очень тихая. Напротив, кирпичная стена кладбища. Трехэтажный особняк спрятался за липами. В холле на диванах расположились люди Лестера-пятнадцать мрачных парней в одежде рабочих. Кто читал газеты, кто курил, а кто играл в карты. Винтовки из стрелкового клуба стоят, открыто у стены.

Подходил срок операции и Лестер подтянул всех своих парней?

Ник проводил Лаки на второй этаж. Здесь находились апартаменты, похожие на гостиницу.

–

Чей это дом?

– Один друг Лестера нам его сдал на несколько дней.

Намотав на голову полотенце в чугунной ванне дремала счастливая Стефания.

– Настоящее блаженство, милый...Прочтешь мне газету?

В газетах сообщали новые кровавые подробности про "исчадий декабря".

– Такое впечатление, что за всеми преступлениями последних сорока дней стоим мы вдвоем!
– возмущенно фыркнула Стефания.

– Хорошо, что не за весь год!

– А про полицейских раздетых в парке и про ограбление министра они ничего не пишут? Странная забывчивость!

– Не хотят, чтобы над полицией смеялись.

– Лживые ублюдки!

– Слушай, дорогая! По техническим причинам вылет дирижабля R-24 в кругосветное путешествие отложен на десять дней. Подробности не сообщаются. Компания объявила о том, что ранее проданные билеты действительны, но могут быть ею выкуплены по начальному номиналу, если на, то будет желание пассажиров.

– И какие это причины?

– Не написано.

Стефания печально вздохнула.

– Мне кажется, что полисмены узнали про те билеты, что выслала нам компания. Можно их разорвать теперь и выбросить!

– Нет, я оставлю их на память. Вставлю в рамку и повешу в каюте на корабле.

– Все бы отдала, чтобы опять туда вернуться!
– воскликнула Стефания.

Лаки улыбнулся.

– Все пройдет, и мы еще вспомним со смехом эти дни, попивая коктейли на берегу океана.

– Ты уверен, милый?

– Абсолютно. Тебе потереть спину?

...Узкий мундирчик жал под мышками, но Лаки стоически терпел неудобства. С кого сняли эту одежду, интересно знать? Лаки и Стефания в мундирах чиновников почтового ведомства сидели в купе на кожаных диванах и ждали отправления поезда.

Временами фыркал паровоз во главе состава. На перроне обычная вокзальная суета: грузчики, чемоданы, провожающие...

Злобная Стефания смотрела перед собой и хрустела нервно пальцами. Ее вчера вечером подстригли под мужчину, весьма коротко. В почтовом ведомстве дамы не служили. В мундире с золотыми пуговицами и в высокой фуражке, надвинутой на лоб она никак не походила на одно из "исчадий декабря", чье фото тиражировали уже две недели все газеты Лондон-Сити. Она сейчас была похожа сердитого мальчика, которого заставляли делать то, чего он не знал и не хотел...

– А если мы просто поедем до конца?

– Думаю для этого в вагоне есть человек. Он нам напомнит про дело.

– Ты убьешь его, и мы поедем дальше.

– Как далеко?

– Выйдем на ближайшей станции и пусть нас поищут!

– Я не думаю, что Лестер не озаботился мерами на такой случай.

– Надо что-то делать!

– Мы обо всем же договорились, Стеф.

– Я нервничаю! Трудно понять?!

Послышался удар колокола.

– Ну вот, отправление.

Лаки сжал в руке руку девушки.