Исчезнувшие монеты
Шрифт:
– А мы – сопровождающие их лица, – засмеялась Марина.
Ромка протянул Серафиме Ивановне конфеты и конверт с деньгами.
– Вот, возьмите.
Слегка ошеломлённая неожиданным визитом стольких людей, старушка заглянула в конверт и смутилась:
– Ой, да зачем мне столько! Неудобно-то как! Да вы проходите, пожалуйста, чего ж на пороге стоять?
Марина покачала было головой, но Ромка не дал ей возможности отказаться и тут же ринулся в домик.
В комнатке, куда он попал, у одной стены блестела железная кровать с круглыми шишечками, застеленная синим покрывалом
Повертев головой, Ромка с ходу спросил:
– А печку вы топите?
Хозяйка отрицательно покачала головой.
– Тогда зачем у вас на крыше труба?
– И труба, и печка остались с прежних времён. Печку я уже лет двадцать как не топлю. У меня теперь газовый нагреватель.
– А почему вы её не разобрали? – не отставал Ромка.
– Сначала боязно было, – терпеливо отвечала старушка. – Думала: «А что, если газа не будет?» А теперь кому её разбирать? Хотя ни угля, ни дров у меня давно нет, если что, так и так замерзну.
– А это вы и ваши родители? – спросила Марина, вглядевшись в первую фотографию на стене.
– Да, – кротко ответила Серафима Ивановна. – А на другой я с мужем моим, Колей, во время войны.
– А где он сейчас?
Серафима Ивановна вздохнула.
– В сорок четвертом после того, как нам исполнилось по восемнадцать лет и мы расписались, он сразу ушёл на фронт.
– И погиб?
– Папа погиб, а Коля пропал без вести. Куда я только ни писала, где его ни искала! И Дашенька, огромное ей спасибо, мне помогала в этом, справки наводила в Москве, ходила по инстанциям разным, но и у неё ничего не вышло.
Марина более внимательно вгляделась в фотокарточку молодожёнов и наморщила лоб.
– Как же мне знакомо это лицо! – Она осторожно сняла снимок со стены и пошла с ним к окну, чтобы получше его разглядеть. – А фамилия вашего мужа не Строев?
Серафима Ивановна удивлённо посмотрела на девушку:
– Строев. Николай. Николай Егорович.
– Николай. Коля. – Маринины глаза заблестели. – Значит, это он, я почти уверена. Знаете, мой дед мне часто рассказывал, как ему Коля Строев на фронте жизнь спас. И фотографии часто показывал. Они у меня остались. Там мой дедушка и ваш муж сидят на лесной поляне.
– Деточка! – ахнула старушка. – Родная моя! Если тебе не трудно, принеси мне, пожалуйста, эти карточки. Мне бы посмотреть на него ещё хоть разочек! А как твоего деда звали?
– Васильев Владимир Гаврилович.
– Володя, значит. По-моему, Коля о нём писал. – Серафима Ивановна подошла к маленькой тумбочке возле кровати, выдвинула ящик, достала несколько потрёпанных, жёлтых от времени писем, свернутых в треугольники. Такие письма Лёшка видела только в кино. – Здесь всё моё богатство. Два года я их ждала и изредка получала, а
– Дедушки давно нет.
Погрустнев, Марина задумалась. Старушка, сжав письма, молча ждала, что она ей скажет ещё. И девушке пришла в голову новая мысль.
– Я знаю, кому можно позвонить. Другой дедушкин однополчанин, Фёдор Иванович, всё ещё жив, и можно у него спросить, не известна ли ему судьба вашего мужа. А потом проследить путь их воинской части. Важно знать её номер. Их, дедушка рассказывал, расформировывали несколько раз.
– Разве этим будет сейчас кто-нибудь заниматься? – с горечью сказала Серафима Ивановна. – Теперь новых проблем полно. Кому я нужна, старая?
– Не говорите так, теперь о фронтовиках и их жёнах заботятся. Главное – знать, с чего начинать. Архивы-то целы.
– Ох, деточка, тебя мне сам бог послал, – прошептала старушка, и глаза её повлажнели.
Пока они разговаривали, Ромка не терял времени даром. Он вышел в кухоньку и потихоньку открыл печную заслонку. Опасаясь сажи, с осторожностью сунул внутрь руку. Но заслонка оказалась чистой.
Вслед за ним вышел Виталий.
– Бывают же такие совпадения, – качая головой, сказал он. – Бедная старушка. Если бы Маринин дед при жизни знал её адрес, то помог бы ей найти следы мужа. Скорее всего, он в плен попал, а оттуда мало кто возвращался.
В мгновение ока Ромка отскочил от ненужной печки.
– Совпадения и не такие ещё бывают, – бросил он и отправился назад в комнату, чтобы прикинуть, где ещё можно поискать клад. Но вся компания уже собралась уходить.
Подойдя к двери, Марина обернулась:
– Серафима Ивановна, сегодня вечером я занята. А завтра днём постараюсь к вам забежать с фотографиями.
– Спасибо тебе большое, – проникновенно сказала старушка. – Приходи, когда сможешь, я всегда дома.
– До свидания! – хором воскликнули остальные.
Взглянув на часы, Марина с Виталием заторопились в театр.
Все вскочили в подошедший автобус, и тут только Марина вспомнила, что забыла зайти в нужную ей аптеку.
– Зайдёшь завтра, – сказал Виталий и взял её за руку. – Ты действительно решила помочь старушке узнать, что случилось с её мужем?
– Конечно.
– Я тебе помогу.
– Спасибо. – Марина улыбнулась Виталию так же нежно, как и Ромке, когда они говорили о Мандельштаме. Ромка с досадой отвернулся и, прижавшись носом к грязному автобусному окну, принялся разглядывать город.
До проспекта было ехать всего ничего, и вскоре друзья распрощались с актёрами.
– Рома, а почему ты не разузнал у бабушки Симы о старинных монетах? – глядя им вслед, прошептала Лёшка.
Ромка покрутил пальцем у виска и прошипел:
– Ты что, спятила? Там же столько народу было! Разве можно посвящать всех в эту историю? Я вообще не хотел, чтобы с нами туда посторонние шли. Кроме Марины, конечно. Но тут этот тип прицепился, откуда он только взялся! Лучше я сам к бабульке потом схожу. Надо будет копию того письма с собой взять, чтобы ей обо всём напомнить.