Исчезнувший фрегат
Шрифт:
На борту «Санта-Марии» он пробыл два часа или немного дольше, выясняя с аргентинским старшим лейтенантом и механиками буксира, что необходимо для того, чтобы как можно скорее отвести корабль к проливу Бигл и оттуда в Ушуайю. Помпы были незамедлительно присланы с судоремонтного завода. Все остальное оборудование вместе с инструментами и электрогенератором доставили на следующее утро. Поскольку они выполняли ремонтные работы собственными силами, у них на это ушло больше времени, чем потратили бы сотрудники завода, но даже так они отправились в путь на третий день после полудня.
Это все, что он смог нам рассказать. С какой целью на старый парусный корабль установили сложное электронное оборудование, он не знал точно, и Айан не стал у него это выпытывать. Тем не менее он расспросил его об экипаже,
— Был ли среди них человек по фамилии Гомес?
Старик покачал головой:
— Ei [114] .
Там было два аргентинских офицера, один на буксире, другой на «Санта-Марии», и он видел по меньшей мере шестерых членов экипажа, но не знает имени ни одного из них. Айан залез в свой портфель и достал оттуда фотокарточку. Это был портрет анфас Марио Ангела Гомеса в военно-морской форме.
114
Нет (финск.).
— Где вы ее взяли? — спросил я его.
Он бросил на меня быстрый взгляд, но ничего не ответил.
— Вы узнаете его? — спросил он капитана Фредди. — Был он среди прочих офицеров?
Старик мельком глянул на него и замотал головой:
— Ei. Этого человека не было на борту «Санта-Мария дель Суд», и на буксире тоже. Почему вы спрашиваете?
Айан уклонился от ответа и принялся подробнее расспрашивать об электронном оборудовании. Но Фредди смог только описать внешний вид приборов на батарейной палубе. Остальное было скрыто чехлами.
Вернулась Айрис с сияющими глазами и разрумянившимися с холода в теплоте кают-компании щеками. Все было улажено, судоремонтный завод окажет всю возможную помощь. Она поговорила с Айаном с глазу на глаз в кормовой каюте, затем надела куртку поверх платья и ушла спать в сопровождении капитана Фредди. Мы еще раз выпили с Нильсом на посошок, пока он перепроверял список того, что необходимо для ремонта вала, потом вышли и под порывами ледяного ночного ветра быстрым шагом отправились на свою квартиру.
В ту ночь меня разбудил какой-то тоненький звон, и я сел на кровати, не понимая, где я вообще нахожусь. Внизу что-то заворочалось, и я вспомнил, что сплю на верхней полке двухъярусной кровати и у Айана в наручных часах есть встроенный будильник. Я снова уснул, но тут же проснулся снова и увидел перед собой голову и поднятые вверх руки. Шерсть свитера коснулась моего лица.
— Что за черт?
— Ничего, мне просто нужно кое-что сделать.
Свет почти полной луны пробивался сквозь быстро бегущие облака, и в ее бледном сиянии я видел, как он натянул резиновые сапоги и выскользнул из комнаты. Соскочив с верхней полки, я прошел по коридору в уборную. Нужно было отлить. На часах было 3:17, и я успел увидеть в окно, как он влез в ожидавший его автомобиль и уехал.
Было уже почти пять часов, когда он вернулся. На мой вопрос, куда он ездил, он лишь сказал:
— Спите.
Быстро раздевшись, он улегся на свою койку.
— Вас не было почти два часа.
— Мне нужно было сделать один телефонный звонок. Теперь закройте рот. Я замерз и хочу спать. А вы как хотите.
Больше вопросов я не задавал, просто лежал и слушал завывание ветра. Лондон. Через спутник. Должно быть, Лондон. В любом случае Европа, иначе ему не пришлось бы звонить посреди ночи. Но о чем он говорил и почему именно сейчас? К чему такая срочность? Вопросы роились в моей голове, и уже начинало светать, когда я в конце концов уснул.
Не знаю, было ли дело в неотступном ощущении заточенности в ограниченном скалами и тучами мирке, его удаленности, или непрерывно дующем, сбивающем с ног ветре, но все здесь, казалось, тянулось дольше, чем можно было ожидать. Само собой, случались и накладки. Колони сообщили, что его мать пострадала в ходе каких-то политических стычек в Вальпараисо, так что, вместо того чтобы занять место на камбузе, он вынужден был поехать домой. Айрис с Нильсом продолжали по очереди стоять у плиты, и в итоге, чего и следовало ожидать, ремонт вала
Хорошей новостью явилось то, что австралийская пара в конце концов приняла решение приехать. Руководство согласилось предоставить супругам отпуск на год.
«Будем конце ноября Энди и Гоу-Гоу Гэлвин», — говорилось в полученной от них телеграмме. Лично мне тоже улыбнулась удача. В библиотеке корабля, помимо всех необходимых справочников по навигации, Библии, молитвенника, отчетов об антарктических экспедициях и десятка полтора книжек в потертых мягких переплетах, нашлось несколько пособий, и одно из них по снастям и парусам. Оно было написано еще в те времена, когда ветер был основной движущей силой в мировом судоходстве, и, таким образом, хотя формально оно и устарело, в нем содержались бесценные сведения, связанные с моими обязанностями, особенно касающиеся сплеснивания стальных тросов. Если мы перевернемся и придется подручными средствами восстанавливать мачты, эти умения могут спасти нам жизнь.
Переоснащение корабля для похода в Антарктику всего за неделю, после того как он простоял более года в бездействии, являлось задачей практически невыполнимой. По моим прикидкам, после того как я во всем разобрался, нужен был месяц как минимум. Все мы работали, выкладываясь на полную, и единственный перерыв случился во второе воскресенье, когда «Айсвик» был на стапеле и судоремонтная верфь была закрыта. Синоптики обещали на тот день на редкость хорошую погоду. Мы взяли полужесткую резиновую лодку, направились к югу в сторону острова Досон и в конце концов пристали к берегу в маленькой бухточке с черным песком и галькой на полуострове Брансуик перед тем местом, где пролив, делая крутой поворот, отклоняется на северо-запад и сквозь многие мили узких каналов выводит в Тихий океан. Округлыми холмами высилась морена. Мы пошли по поросшим травой кочкам вглубь полуострова и забрались достаточно высоко по осыпающимся склонам, где расположились для пикника в месте с чудесным видом на Магелланов пролив, протоки и острова далее к западу. Солнце ослепительно сияло над темно-синей водой, а воздух был таким кристально чистым, что, казалось, протяни руку — и дотронешься до сияющей заснеженной вершины Сармьенто, возвышающейся далеко на юго-востоке Огненной Земли.
Мы условились не затрагивать относящихся к ремонту тем и лежали на солнце, попивая из бутылки, которую Айан притащил в своем рюкзаке. Поедая бутерброды с сыром и рыбой, прихваченные Айрис, я смотрел на мир, теперь казавшийся добрым и спокойным, совсем другими глазами.
А потом она вдруг сказала:
— Карлос приезжает в пятницу.
Перед этим Айан рассказывал нам о том, как десять или пятнадцать тысяч лет назад древние люди проникли из Монголии на Аляску по цепочке Алеутских вулканических островов и потом на протяжении пяти тысяч лет шли через Северную и Южную Америку, пока в итоге не достигли Огненной Земли, зимуя практически нагишом, согреваемые лишь своим естественным волосяным покровом. Он поведал о Роберте Фицрое, морском офицере, первым детально исследовавшем воды, на которые мы сейчас глядели, о Дарвине, присоединившемся к Фицрою во второй его экспедиции на «Бигле», в ходе которой исследование берегов было завершено. О длинном пути домой через Галапагосские и другие острова, в том числе и Новую Зеландию.