Исчезнувший мертвец
Шрифт:
– Вам поручено провести следствие, Уилер, и не брыкайтесь!
– Хорошо. – Вздохнув, я про себя грубо выругался в адрес шерифа и повесил трубку.
Вошла мисс Баннистер. Она была бела, как пакетик из-под аспирина, руки ее слегка дрожали, но, когда патронесса заговорила, голос зазвучал совершенно спокойно:
– Я отправила воспитанниц по комнатам. Затем попросила мистера Пирса и мистера Дикса остаться в зале и проследить за тем, чтобы никто ничего не трогал до прихода полиции. Я поступила правильно? Мистер Пирс –
– О'кей. А вы больше не видели Великого Мефисто?
– Нет, вы думаете…
– В принципе нет, но он исчез, когда погасили свет.
– Да? – протянула патронесса.
– А как звали несчастную?
– Жоан Крег… Это ужасно, лейтенант! Я никак не могу поверить тому, что случилось. Это как в кошмаре.
Мне кажется, что я вот-вот проснусь…
– К несчастью, это все-таки случилось. У вас есть какая-либо версия? Ну, почему ее хотели убить? – Разумеется, нет! Что за дикая мысль? – Мисс Баннистер прикусила губку. – Извините, лейтенант, но я совершенно ничего не соображаю сейчас.
– Что вы знаете о погибшей?
– Она приехала из Невады. Отец скотопромышленник, владеет крупным состоянием. Жоан пробыла у нас около шести месяцев.
– И больше ничего?
– Больше мне ничего не известно. Я плохой помощник вам в этом деле и крайне огорчена.
– Может, кто-нибудь знает о ней побольше?
– Вы собираетесь допросить всех?
Я вооружился терпением, чтобы ответить на этот вопрос.
– Мисс Баннистер, дело идет об убийстве. Обычай требует того, чтобы убийцу нашли. Это называется вести следствие, и люди, которые занимаются расследованием, задают вопросы всем свидетелям.
– Да, разумеется, – вздрогнула она. – Я просто подумала о той "рекламе", которую мы получим в ходе расследования.
Дверь резко распахнулась, и в комнату влетела мисс Томплинсон.
– Бедняжка Жоан! Это ужасно! Понимаете, если кто-то у меня под носом убивает человека, это потрясает.
Это все равно что играть в бадминтон зубами.
В холле ко мне подошел мужчина с лицом, похожим на лезвие ножа, и в тесном костюме. Это был сержант Полник.
– Лейтенант! – выпалил он. – Инспектор След находится в машине вместе с фотографом. Врачи и санитары уже работают.
– Хорошо, Полник, скажи Следу, чтобы прислал фотографа. Тело находится в большом зале, вон там. Кроме того, в момент преступления на сцене находился иллюзионист. Он называет себя Великим Мефисто. Такая большая зебра с бородой. Он не остался бы незамеченным даже летом в воскресенье в Кони-Айленд! Он исчез с того момента, когда зажегся свет в зале и обнаружился труп девушки. Попробуй отыскать Великого Мефисто и привести в зал, если найдешь.
– Ясно, лейтенант.
Я вернулся в зрительный зал. Врач как раз закуривал сигарету. Он поднял на меня глаза и проворчал:
– Пронесся
– Салют докторам! – холодно поздоровался я. – Скольких больных за это время вы отправили на тот свет?
– Над этим не мне приходится трудиться, – скорчил он недовольную рожу. – Этим занимаются другие. Причина смерти на этот раз очевидна. Полагаю, вы прекрасно знаете, что случилось, и не нуждаетесь в моих предположениях. И пока фотограф не закончит свое дело, я все равно не смогу ничего предпринять.
– Это уж точно.
– Естественно, потом произведу вскрытие. Но уже сейчас ясно: нож был очень острый и удар нанесен прямо в сердце.
– Значит, мы имеем дело с очень опытным убийцей или с никталопом.
– Как вы сказали? С кем?..
– Никталопом – человеком, видящим в темноте. Вы обязаны знать это, док.
Он не стал со мной спорить, лишь проворчал:
– Если нож достаточно острый, то для удара не требуется много силы. Доказательства я получу несколько позже.
– Может, это и не правдоподобно, но девушка могла быть убита другой женщиной… – размышлял я.
– Возможно, и так, – согласился врач.
Фотограф и След, маленький тип в очках без оправы, появились в зале и сразу же приступили к делу. Четверть часа спустя санитарная машина уже отъезжала со своими пассажирами: фотографом, врачом и свежим трупом девушки, оставив нас вдвоем со Следом в пустом зале.
Я вытащил сигареты и предложил инспектору.
– Благодарю, лейтенант, не курю.
– Сожалею, что не могу предложить вам стаканчик.
– Благодарю, лейтенант, не пью. – Затем он осмотрелся, как будто ничего подобного никогда не видел. – Не подскажете, в какого рода заведении мы находимся?
– В институте усовершенствования для девиц из высшего общества. Только не говорите мне, что это вас заинтриговало. Я вам не поверю.
В холле послышался шум шагов, и секундой позже появился мужчина, направившийся к нам. Он был молод. Волосы нуждались в стрижке, а усы в ножницах.
На мужчине были надеты бархатные штаны и толстая куртка, по-видимому из шелка. Во всяком случае, шелковой оказалась его ярко-красная рубашка, украшенная черной бархатной бабочкой, завязанной замысловатым бантом.
– Боже мой! – изумился След. – Это что такое? Воспитанница института?
– Не разрушайте моих иллюзий в отношении женского пола, – обиделся я. – Держу пари, это профессор рисования.
– Если он обучает искусству рисования женских грудей, у меня есть намерение записаться к нему.
– Послушайте, След… Нужно раз и навсегда пояснить некоторые детали: я лейтенант, и если кто-нибудь захочет быть забавным, то им буду я.
– Ладно, лейтенант… Не надо сердиться, это я так…
– Хорошо, курите.