Исчезнувший

Дивер Джеффри

Ну как, почтеннейшая публика?

Вы уже отдохнули?

Это прекрасно, поскольку подошло время нашего следующего номера.

Возможно, вам неизвестно имя П.Т. Селбита, но если вы хоть когда-либо бывали на выступлениях иллюзионистов или видели их по телевидению, то, вероятно, знакомы хоть с какими-то из тех трюков, которые этот англичанин исполнял в начале 1900-х годов.

Начиная свою карьеру, Селбит выступал под собственным именем Перси Томас Тибблс,

но вскоре понял, что такое обычное имя не подходит исполнителю, специализирующемуся не на карточных фокусах, не на иллюзиях с исчезающими голубями и летающими детьми, а на садомазохистских представлениях, которые шокировали и вместе с тем привлекали к себе публику во всех странах мира.

Вы правы, сценический псевдоним Селбит — это фамилия артиста, только прочитанная задом наперед и чуть измененная. Именно Селбит создал номер под названием «Живая подушка для булавок», в котором девушку-ассистентку протыкают восьмьюдесятью четырьмя острыми как иголка шипами. Другое его творение «Четвертое измерение» — трюк, во время которого публика с ужасом наблюдала, как молодую женщину расплющивает огромный ящик. Но более всего я люблю трюк, впервые исполненный Селбитом в 1922 году. Его название, почтеннейшая публика, говорит само за себя: «Идол крови, или Уничтожение девушки».

Сегодня я с радостью представляю вам обновленную версию этой самой известной иллюзии Селбита, которую он показывал в десятках стран, а однажды исполнил в присутствии королевских особ на Лондонском ипподроме.

Она известна как...

Но нет, почтеннейшая публика, лучше я оставлю вас в неведении и пока воздержусь от того, чтобы сообщать название этой иллюзии. Тем не менее я дам вам одну подсказку: когда Селбит исполнял этот номер, он приказывал своим ассистентам налить в канаву перед театром нечто похожее на кровь. Это оказалось очень удачной находкой.

А теперь наслаждайтесь следующим номером нашей программы.

Надеюсь, что будет именно так.

Правда, я знаю одного человека, которому это явно не понравится.

Глава 10

«Сколько же я проспал?» — размышлял молодой человек. Театральное представление закончилось в полночь, потом они выпивали в «Белой лошади», потом, когда он был уже дома, часа в три позвонил Брэгг и они проговорили минут сорок — нет, наверное, час. Потом у него скрутило живот, и так он промучился до половины девятого.

Сколько же он проспал?

Цифры ускользали от Тони Калверта, и он подумал, что ему лучше этого не знать. В конце концов, он работает на Бродвее и не участвует в съемках рекламных роликов, которые иногда начинаются — помоги нам Господь — в шесть утра. То, что к репетиции в театре «Гилгуд» приступают лишь во второй половине дня, с лихвой искупало необходимость работать по субботам и воскресеньям.

Посмотрев на свои орудия труда, Тони решил взять с собой побольше средства для сокрытия татуировки. Иначе леди из Тинека и Гарден-Сити усомнятся в правдивости образа главного героя: ведь он ухлестывает за девицей-инженю, тогда как на его мощном бицепсе видна надпись «Навеки твой Роберт».

Закрыв

большой желтый ящик с гримом, Калверт взглянул на свое отражение в висящем рядом с дверью большом зеркале и понял, что выглядит более или менее сносно, хотя и чувствует себя отвратительно. После февральской поездки на юг на лице еще оставались следы загара. Глядя на подтянутый живот, никто не заподозрил бы, что в нем творилось (Боже мой, и все из-за каких-то четырех банок пива! Ну разве можно так мучиться?). Глаза, правда, красные, но с этим легко справиться. Профессиональный стилист знает сотни способов, как превратить старых в молодых, вполне заурядных — в настоящих красавиц, а усталых — в полных сил и энергии. Он начал атаку с глазных капель, после чего нанес завершающий удар — с помощью кисточки для теней.

Надев на себя кожаную куртку, Калверт запер дверь и направился к выходу из своего дома, расположенного в Восточном Виллидже. До полудня оставалось несколько минут. Большинство соседей, размышлял Калверт, сейчас или гуляют, радуясь первому погожему субботнему дню, или спят после пьянки.

Как всегда, он вышел через черный ход и оказался в узком проходе позади здания. Двинувшись к улице, находящейся метрах в десяти, Калверт вдруг заметил какое-то движение в небольшом закутке справа.

Остановившись, он всмотрелся в темноту. Животное. Боже мой, неужели крыса?

Нет, это кошка — кажется, раненая. Калверт огляделся, но вокруг никого не было.

Бедняжка!

Он не слишком любил животных, но в прошлом году на его попечение оставляли норидж-терьера, и Калверт запомнил, как сосед на всякий случай сказал ему, что ветеринарная клиника за углом. По дороге в метро он может занести туда кошку. Возможно, его сестра возьмет ее. Раз она усыновляет детей, почему бы ей не взять и кошку?

Задерживаться в проулках этого района было довольно опасно, но Калверт видел, что здесь он пока один. Стараясь не спугнуть животное, Калверт медленно двинулся вперед. Кошка лежала на боку и слабо мяукала.

Дастся ли она в руки? А вдруг начнет царапаться? Помнится, он как-то читал, что такие царапины приводят к заражению крови. Однако кошка казалась слишком слабой, чтобы причинить ему какой-либо вред.

— Эй, что случилось, милашка? — промурлыкал Калверт. — Тебе больно?

Присев на корточки, Калверт поставил на булыжное покрытие ящик с гримом и осторожно протянул руку, боясь, как бы кошка не бросилась на него. Однако, дотронувшись до нее, Калверт в ужасе отдернул руку. Кошка была холодной как лед и страшно тощей — под шкурой выпирали кости. Может, она дохлая? Нет, вот нога двинулась. А вот она снова мяукнула.

Он снова дотронулся до нее. Погоди-ка, а ведь это не кости. Это какие-то прутья, а внутри — металлический ящик.

Что за чертовщина?

Может, его снимают скрытой камерой? Или это какой-то гад так шутит с ним?

Подняв глаза, Калверт увидел, что метрах в трех от него кто-то есть. Ахнув, он попятился назад. Этот тип сидит на корточках и...

«Да нет же, — решил он. — Это мое собственное отражение в зачем-то стоящем здесь большом зеркале, мое ошарашенное лицо и широко раскрытые глаза». Немного успокоившись, Калверт усмехнулся, но тут же снова насторожился, потому что сидевшая перед ним фигура внезапно подалась вперед и медленно упала вниз — это зеркало свалилось на камни и разбилось.