Исчезнувший
Шрифт:
Альфа — наше начало!
Эпилог
Был ясный, свежий июньский день, похожий на только что умывшуюся с утра школьницу. Ветерок шелестел в листве, кардиналы распевали на ветках, еще не просохших после свежего ночного дождя, и легкий ветерок холодил кожу.
Мы с Ларри Стормом, Дэйвом Поликом и Мигелем Лумисом ждали завтрака, сидя в баре «Неопалимой купины», откуда открывался вид на поле для гольфа, с которого Стивен Грир начал свое необычайное путешествие десять месяцев тому назад. Мы сидели у открытого окна и наслаждались
Настроение у всех было приподнятое. Конечно, мы уже выпили, но у нас было что отпраздновать. Мы только что обыграли команду, состоявшую из президента, Стивена Грира, Барни Лумиса и Джерома Фрейтага. Мы опередили стариков на восемь очков, и проигравшие перед отъездом в Белый дом, где собирались позавтракать, подписали чек на все, что мы за них выпьем.
Пол Роудбуш организовал этот субботний матч по тройному поводу: в честь Тристанского соглашения, а также в честь Джерри Фрейтага и Ларри Сторма.
В начале недели Объединенные Нации обеспечили проведение в жизнь Тристанского соглашения, утвердив его подавляющим большинством голосов. Были приняты меры по внесению в устав ООН соответствующих изменений и избран комитет для выработки правил и предписаний по уничтожению всех запасов ядерного оружия к пятому октября, к первой годовщине со дня подписания Тристанского пакта.
За неделю до этого Джерри Фрейтаг поразил конгресс и всю страну, потребовав закрытия своего собственного ведомства. (Фрейтаг стал директором ЦРУ в конце ноября, после того как Артур Ингрем ушел в отставку.) В специальном послании конгрессу президент Роудбуш просил утвердить закон о роспуске Центрального разведывательного управления.
Призывая распустить ЦРУ, Роудбуш предложил передать его военный отдел армейской разведке, дипломатический отдел — государственному департаменту, стратегический отдел — министерству обороны, а отдел тайной пропаганды — официальному информационному агентству правительства США. К посланию было приложено письмо Фрейтага, где он перечислял причины, по которым ЦРУ должно быть закрыто. Президент принял доводы Фрейтага за основу своего решения: «Колоссальное секретное агентство, наглухо отгороженное от народа и неконтролируемое народом, несовместимо с организациями, традициями, целями и чаяниями свободного общества».
Что касается Ларри Сторма, то он был назначен одним из помощников директора ФБР и фактически стал третьим по значению человеком в Бюро.
У меня была чисто личная причина радоваться этому дню, хотя президент и не включил ее в число достойных чествования событий. Джилл исполнилось в этот день двадцать пять лет, и мы с ней пригласили к себе Сторма, Полика и Мигеля. Мигель собирался прийти с Гретхен Грир, которая приехала из Нью-Йорка на уик-энд. Все приглашенные присутствовали третьего ноября, сразу после выборов, на нашей с Джилл свадьбе, и Мигель был моим шафером.
Мы все были связаны одной нитью — это началось с «дела Грира», переросло в операцию Альфа и завершилось Тристанским соглашением. Может быть, эта связь была не очень прочной, но в душе мы чувствовали себя столь же причастными к Альфе, как и ее зачинатели. Мы как бы принадлежали к особому обществу, не тайному и не запретному, но тем не менее к обществу избранных. Во-первых, мы безмерно гордились своим участием в этом предприятии, которое — теперь это было несомненно — должно изменить облик мира. А во-вторых, только мы знали об Альфе подробности, недоступные
Полик многое рассказал в своем «Досье», вышедшем сразу после той пресс-конференции. Он был любителем острого словца и хлесткой фразы, но факты излагал достоверно. Самые любопытные материалы его отчета относились к странному исчезновению Стивена Грира и к сложной проблеме — как сообщить об этом миссис Грир.
По первоначальному плану Грир должен был сослаться на нервное истощение от перегрузки и отправиться в уединенный охотничий домик, который компания Барни Лумиса содержала в Грейт Смокиз в нескольких милях от Гэтлинбурга в штате Теннесси. Для жены, друзей и компаньонов по фирме было придумано объяснение: ему необходим абсолютный покой, чтобы он мог возглавить избирательную кампанию в последние решающие недели. Но, добравшись до охотничьего домика, он должен был на следующий же день тайно отправиться сначала электричкой, а потом заказным рейсом на самолете в Рио-де-Жанейро. Оттуда ему предстояло инкогнито отплыть на «Каза Алегре», что он в конечном счете и сделал. По этому плану миссис Грир, конечно, была бы избавлена от мук неизвестности. Она думала бы, что ее муж набирается сил на свежем горном воздухе и что недель через пять он вернется домой.
Узнай пресса о путешествии, предпринятом Гриром, сообщение об этом, разумеется, попало бы в печать, но предполагалось, что репортеры не станут беспокоить Стива в его охотничьем домике. А если и будут сделаны такие попытки, сторож домика, старый приятель Барни Лумиса, как-нибудь постарается избавиться от газетчиков и прочих любопытных. План казался безупречным.
По графику Стив должен был сообщить о своем отъезде жене и друзьям в ночь с пятницы на субботу, с 27 на 28 августа, приехать с вещами к себе в контору, а оттуда в воскресенье 29 августа отправиться на автомашине в Грейт Смокиз.
Однако вечером в среду Барни Лумис по телефону сообщил президенту дурную весть. В охотничьем домике вспыхнул пожар, сторож со своим единственным помощником пытался сбить пламя, но получил тяжелые ожоги и сейчас лежит в Гэтлинбургской больнице. Домик наполовину сгорел. Первоначальный план требовал немедленных изменений. В четверг озабоченный президент встретился с Гриром за завтраком в Белом доме. Оба понимали, что на разработку нового сложного плана не остается времени. Русские, китайцы и англичане уже были на пути к Тристану.
Стив предложил вариант побега с поля для гольфа. Он всегда играл там по четвергам. В сумерках на поле почти не оставалось игроков. Четвертая площадка находится совсем близко от Бердетт-роуд. Если на Бердетт его будет ждать машина… Поскольку лучшего никто из них придумать не мог, предложение было принято. Они быстро договорились с нужными людьми и заказали спецрейсы на самолетах.
Но тут возникла новая проблема: что сказать миссис Грир? Президент предложил включить Сью Грир в узкий круг лиц, осведомленных об операции Альфа. Поступить иначе, говорил он, было бы по отношению к Сью излишней жестокостью. Она может не выдержать. Стив ответил: нет! Если открыть тайну его жене, придется обо всем рассказать и Деборе Киссич, и это будет лишь справедливо, потому что миссис Киссич много старше и здоровье у нее гораздо слабее. Но расширять таким образом круг доверенных лиц, по мнению Стива, было рискованно. Тем более что ни одна из жен иностранных делегатов не знала об операции Альфа.