Ищи врагов среди друзей

Воронин Андрей Николаевич

Мартын вдруг почувствовал, что голоден. Это было странно: обычно он мог сутками не вспоминать о еде, довольствуясь горячительными напитками и питаясь от случая к случаю. В холодильнике, насколько он помнил, не осталось ничего, кроме полбутылки водки. «Сойдет для сельской местности», – подумал Мартын и встал, но на полпути к холодильнику взял себя в руки: пить ему сейчас не стоило.

Посмотрев на часы, Мартын решил, что перекусит где-нибудь по дороге: благо, времени все еще оставалось много, и поспешно вышел из дома, чтобы захлопнувшаяся дверь отгородила его от манящих флюидов в холодильнике.

Уже входя в гостеприимно распахнувшиеся двери лифта, он звучно хлопнул

себя по лбу и опрометью кинулся назад, вспомнив о пистолете, который так и остался лежать под диванной подушкой. Хорош бы он был, явившись мочить москвича с монтировкой или ржавой арматуриной в руке! Такое оружие было при нем во время того налета на квартиру банкира, и именно после этого налета он приобрел пистолет: люди банкира не давали ему прохода еще месяца три после того, как он вышел из больницы, так что налет вместо дохода принес одни расходы, причем немалые.

Он вернулся в квартиру, бормоча ругательства, спрятал под майкой пистолет и снова выскочил на площадку, ни разу не взглянув в сторону кухни, где стоял холодильник, в котором была бутылка, а в бутылке еще целый стакан «живой воды». Какая-то зараза успела умыкнуть лифт, и, дожидаясь его, Мартын приплясывал от нетерпения. Его вдруг охватило что-то вроде лихорадки, а есть хотелось просто нестерпимо.

– Мандраж, – пробормотал Мартын, топчась возле дверей шахты и нетерпеливо тыча пальцем в кнопку вызова лифта, которая и без того горела оранжевым огоньком в полумраке заплеванного подъезда. – Это ничего, это пройдет…

Он заметил, что тискает через майку рукоять торчащего за поясом джинсов пистолета и усилием воли заставил себя стоять спокойно. Лифт наконец подошел и с лязгом распахнул перед ним свое изуродованное, провонявшее мочой и застоявшимся винным перегаром нутро. Мартын шагнул на опасно просевший под его тяжестью грязный пол, ткнул пальцем в кнопку первого этажа, кабина мучительно содрогнулась и толчками пошла вниз.

Мартын прошел пешком несколько кварталов, прежде чем наткнулся на работающую забегаловку.

Подойдя к стойке, он заказал жаркое и, скрипнув зубами, отрицательно покачал головой в ответ на вопрос бармена, чем он станет запивать мясо.

– Ничем, – сказал он на тот случай, если бармен его не понял, бросил на стойку мятую купюру и сел за первый попавшийся свободный столик.

На самой обыкновенной сковородке лежала приличная порция жаркого, присыпанная сверху свежим мелко нарезанным лучком, сладким перцем, петрушкой и даже кинзой, которую Мартын не очень жаловал.

К сковородке прилагалась глубокая тарелка с жидкой, нестерпимо острой аджикой и несколько ломтей черного хлеба. Это была грубая, но очень сытная пища – именно то, в чем сейчас нуждался Мартын.

В два счета расправившись с жарким, Мартын повторил заказ и даже пятьдесят граммов водки: при такой закуске в этом не было ничего страшного. Теперь, когда первый голод был утолен, он ел не спеша, отмечая, что отдельные куски мяса жестковаты, а в некоторых попадаются жилки и жировые пленочки. Наконец он почувствовал себя набитым под завязку и вполне готовым к подвигам. Мартын снова посмотрел на часы, удовлетворенно кивнул, отодвинул сковородку с недоеденным жарким и вышел из кафе.

Через пять минут он остановил такси и вскоре уже стоял на углу под огромным фанерным щитом с рекламой велосипедов, поджидая Сеню с приятелями. В левой руке он держал приобретенную в коммерческом киоске бутылку водки, а правой время от времени подносил к губам тлеющую сигарету. Его неизменная кепка с длинным засаленным козырьком была надвинута по самые брови, так что тень козырька полностью скрывала лицо.

Напротив

него располагалась автозаправка, совмещенная, как это стало модно в последнее время, с автосалоном. На стоянке было полно новеньких машин – джипов, седанов, микроавтобусов, а также несколько «Жигулей» и парочка «Волг», но внимание Мартына привлек установленный на специальном подиуме в двух шагах от проезжей части «опель-тигр» – маленький, желто-черный, шарообразный, похожий на дорогую блестящую игрушку. Это был чисто женский автомобиль, и Мартын, которого слегка повело от выпитой в кафе водки, с грустью подумал о том, что ни разу еще не дарил ни одной бабе автомобиля. Юркий суперсовременный «опель» был бы идеальным подарком: Мартын словно наяву видел его перевязанным широкой розовой лентой с пышным бантом наверху и с подоткнутой под эту ленту красивой поздравительной открыткой. Загвоздка лишь в том, что у него не было ни женщины, которой можно бы подарить эту машину, ни денег на то, чтобы эту машину купить. Мартын расстроился, но ненадолго: в ближайшее время деньги у него должны появиться. А как только бумажки появятся, от баб отбоя не будет.

Между деньгами и женщинами существовала теснейшая зависимость, какая-то полумистическая связь: слабый пол чуял запах денежных знаков на неограниченном расстоянии. А стоило денежной реке пересохнуть, сразу же пропадал и интерес к Станиславу Мартынову. Это слегка уязвляло мужское самолюбие Мартына, но он относился к такому положению вещей философски.

Он так задумался, что не сразу отреагировал, когда возле него остановился потрепанный «фольксваген-транспортер». Сене пришлось дважды нажать на клаксон, прежде чем Мартын вернулся с небес на землю, встрепенулся и помахал рукой с зажатой в ней бутылкой.

– Ты что, охренел? – недовольно спросил Сеня, когда Мартын уселся на пассажирское место рядом с ним. – Нашел время квасить!

– Расслабься, Семен, – ответил Мартын, небрежно засовывая бутылку в бардачок. Бутылка глухо звякнула о лежавший в бардачке «ТТ». – Это не для меня. Давай поехали.

Когда машина тронулась, он отодвинул окошечко в задней стенке кабины и заглянул в кузов. В тусклом свете потолочного плафона он увидел десяток людей, знакомых ему с давних пор. Раздались приветственные возгласы, кто-то просунул в окошко руку для дружеского рукопожатия, кто-то отпустил соленую шутку. Мартын ответил в том же духе и почувствовал, что с этими людьми он свернет горы. Он рассматривал их лица – бородатые и бритые, выглядевшие вполне благополучно и такие же испитые, как у него, скользил взглядом по оружию и думал о том, что некоторые не вернутся сегодня домой. Задуманный им налет был верхом дерзости, и все эти люди собрались только потому, что не знали, насколько безумна затея. Заметив торчащий у одного из них ствол автомата, Мартын на мгновение испытал настоящий страх, но тут же прогнал дурное предчувствие. Его армия была при нем, она в него верила, а значит, все должно получиться! Мартын понимал, что переживает переломный момент своей жизни: после сегодняшней ночи его ожидал либо стремительный взлет, либо страшное падение.

Через полчаса микроавтобус остановился перед знакомым шлагбаумом. Собаки нигде не было видно: вероятно, помощник деда Мишки отправился в поселок. В окне сторожки горел свет, и Сеня, вспомнив свой предыдущий визит в эти места, зябко поежился.

Дед Мишка к этому времени успел прикончить свою бутылку и пребывал в состоянии легкой эйфории. Говоря простым языком, он был уже изрядно набравшись, поскольку с годами ему требовалось все меньшее количество алкоголя для того, чтобы привести себя в это блаженное состояние.