Ищите женщину
Шрифт:
— А кому сейчас легко?! — глубокомысленно заключил Прошка, принимаясь разбирать корзину. — А когда сказал «четыре» — получил синяк под глаз»…. Не горюй, Лерыч, прорвемся. Мужики, вы в команде.
И выдал каждому по «Белочке».
Глава пятнадцатая
Темный Властелин барахтался на грани яви и сновидений. Или это был не сон? Что-то тяжелое и вязкое, некая странная субстанция не давала его сознанию подняться на поверхность. Вынырнуть из тяжкого плена небытия. Это было непривычно и потому казалось нереальным. Он уже так давно не попадал под воздействие непонятных магических сил, что уже и забыл, как это скверно. А это было
— Что, молодой чемодан, плохо тебе?
Участливый женский голос. Знакомый такой, будто однажды Темный его уже слышал.
— Кто ты? — говорить он пока не может, пытается, но вместо слов — только мычание и хрип.
Однако его понимают.
— А тебе почто? — голос становится немного сварливым. — Скажи спасибо, что мы вовремя успели. А то пришлось бы нового Темного Властелина изобретать.
Его лба касаются нежные губы. Это не поцелуй — скорее, неизвестная женщина проверяет, нет ли у него жара.
Жара нет. Просто что-то тяжелое мешает открыть глаза. Тяжелое и мокрое. Пахнет свежескошенной травой. Это даже странно. Откуда тут трава.
Он вновь плывет где-то в океане безвременья, лениво покачиваясь на волнах, пытается думать, но думать не получается. Слишком сильно болит голова. И першит в горле. И в том месте, где должны быть легкие, ощущается боль.
А еще — он это чувствует — по его венам течет странный яд. Яд с привкусом тухлых яиц. И от этого Темному хочется прочистить желудок. Тошнит. Это кто ж его приложил-то? Что за нечисть появилась в его мире? И откуда?
— Ниоткуда, — вздыхает женщина в его видении. — Эх ты, Властелин! С Разумными справился, загнал в резервации, а с природой-то что делать будешь? Лучше бы физикой занялся. И химией. И биологией. А ты поперся нечисть гонять. Вот и огреб. По самое небалуйся.
— Нечисть…. Я такой раньше не встречал. Невидимая. Только запах гадостный.
— Дурья твоя башка, нашел нечисть! Газ это! Сероводород! Уж не знаю, откуда он в таком количестве в этой вашей Старой Пустоши. Может, нефть там скопилась. Я в конце концов, не химик. А то, что из школьного курса помню — это кошкины слезы. Науку развивать надо, а не соваться в непроверенные места без противогаза!
— Противо…. Что?
Слова все еще путаются в сознании, и Темный теряет нить рассуждений, вновь уплывая в беспамятство.
— Долго он будет приходить в себя? — встревоженно спрашивает Черный, испуганно глядя на Властелина. Рядом переминается с ноги на ногу Трендель, тяжко вздыхая и все еще отплевываясь от запаха тухлятины.
Темного Властелина они вытащили едва живого сутки назад. Наткнулись на него совершенно случайно, когда ехали в замок Черного Эльфа. Как раз мимо пресловутой Старой Пустоши, на которой бесконечное множество лет не росло ничего. Даже старых коряг не осталось, не говоря уже о траве и прочей лабуде. Елисей как раз пытался исполнить старинную балладу о том, почему Пустошь стала Пустошью, когда ехавший впереди всех Трендель заметил шатающуюся фигуру. Узнать Темного по приметному шлему было нетрудно. Хотел было рвануть к хозяину, да Прошка тормознул. Он уже давно принюхивался, а потом завопил так, что кони слегка присели на задние ноги:
— Стоять! Куда лезешь, идиот! Лерыч! Тряпку!
А
Эльфята, обмотав коням морды, гнали их как можно дальше от проклятого места. Успели. Правда, дурно было всем. Разве что Ляля обошлась без дурноты. Ее Лерыч просто сунул себе в карман мокрого комбинезона.
— Что это было? — тяжело дыша, спросил Черный, когда лошади, уставшие от бешеной скачки, перешли на шаг.
— Сероводород, — выдохнул Прошка, нервно оглядываясь назад. — Но откуда он в такой концентрации?
— Знать бы, — выдохнул Лерыч. — Эй, Черный, тут моря не было?
Тот только плечами пожал. Может, и было когда-то, кто ж знает.
— Взорвать бы, — задумчиво обронил Прошка, — да боязно. Мир может не выдержать.
— Уж да уж, — хмыкнул Лерыч, пристально всматриваясь в лицо довольно симпатичного мужчины, добытого из доспехов. — Это и есть ваш Темный Властелин?
— Он самый, — вытер пот со лба Трендель. — А это Левый и Правый, наши заместители. Живые, мгырь их забери.
Валерия
До замка Черного Эльфа мы добрались в рекордные сроки. Я даже опомниться не успела, как весь наш отряд оказался на широком и грязном замковом дворе. Темного Властелина Трендель лично уволок куда-то вовнутрь, его подручных перетащили гномы под руководством Черного. А мы остались рассматривать замок и гадать — что это такое было. Впрочем, гадали мы недолго. Замок — он и в этом мире замок. Небольшой, из серого камня, стены замковой ограды такой толщины, что по верху две кареты разъедутся. Сам замок в два этажа. Это если со стороны смотреть. Однако что-то подсказывает, что изнутри он поболе будет. Окна — бойницы. Ни о каких балкончиках и речи нет. Растительности тоже не наблюдается. Впрочем, меня это уже не удивляет. Хорошо — солнышко пригревает почти по-летнему.
К чему это я? Да просто: сидим мы на широком замковом дворе, на солнышке греемся. Потому как забыли о нас наши «друзья». Властелина своего лечить помчались. Вызвали из штаба гнома — лекаря, и уже который час на глаза не появляются. А мы, значит, отдыхать после бешеной скачки изволим. Эльфята наши коней обихаживают под сдержанный Прошкин рык. Мальчишки арибасы возле меня толкутся. Микош пытается добыть Ляльку, а она от него в травяном домике спряталась. И даже не ворчит. Обиделась Лялька. После того, как Прошка ей выволочку устроил. За неумение язык прикусывать и словами не бросаться.
Ник мечется между нами и Прошкой. Коней он, извольте видеть, побаивается. Они ж еще те зверюги. Так и ждут, что он подойдет, а они его ка-ак тяпнут. Ага. А то, что он на моем золотистом коньке без седла скакал — это не в счет. Само-как-то-вышло. А здоровенный черный жеребец Эльфа вообще хищник….
— Ник, ты иди, — ласково говорю я. — Иди, помоги там. Золотко мое почисти. Возьми в сумке яблочко. Только с ладони давай. А то откусит пальцы — будешь тогда знать.
Никош, изображая вселенскую скорбь, нога за ногу плетется к Прошке. Ага, знаю я эти заскоки. Лень называется. Пройдет со временем. На удивление, кони Никоша любят. Не ржут тревожно, не брыкаются и не тянутся укусить. Это он чем-то огорчен — вот и изображает из себя кисейную барышню.