Ищу хорошую ведьму
Шрифт:
– Спроси соседей, – она махнула на окна, – вдруг у них есть соображения.
– Спрошу, – хладнокровно пообещал Глеб и наконец сел в машину, до предела опустив водительское стекло, – обязательно спрошу. Ещё увидимся, Лиза.
Он тоже уехал, а Лиза села на скамейку и обхватила себя руками. Идти домой не хотелось, внутри всё разъедала пустота и ещё нарастало тошнотворное ощущение, что ничего уже не поправить. Через пятнадцать минут стало зябко и Лиза поднялась в квартиру, чтобы не давать прохожим повода жалеть
Мать мирно похрапывала, но Лиза коснулась её шеи и осторожно погладила обвисшую кожу. Старуха разомкнула челюсть и со свистом втянула воздух, а потом вперилась в палец, на котором не было кольца.
– Мам, он ушёл.
– Вернула кольцо?
– Да, мам. Вернула.
– Хорошо.
– Зачем ты это сделала?
– Он сам попросил. Тебе его жалко?
– Жалко. Он мне нравился. По-настоящему. Он был такой… заботливый. И весёлый.
– Трус, – старуха сонно заворочалась, – жалкий трус. Не о ком беспокоиться.
– Не знаю, мам. У меня плохое предчувствие.
– В этот раз проблем не будет.
– Я не хочу снова переезжать, у нас только всё наладилось. Нормальная жизнь, нормальная работа.
– И не придётся, – старуха шептала сквозь дрёму, – не придётся.
– Ты обещаешь мне? – Лиза стиснула отворот материнской ночной рубашки.
– Постараюсь, милая. Как следует постараюсь. Слушай меня и не глупи…
– Ладно, – Лиза залезла на матрас и обняла старуху, закинув на тщедушное тело руку и ногу и уткнувшись носом в костлявое плечо, – я люблю тебя, мам.
– Спи, – шепнула та и ночь навалилась окончательно.
Её разбудил абсолютно неуместный, непостижимый звук включённого телевизора. Лиза пощупала простыню рядом с собой и обмерла – кровать была пуста и давно остыла. Старуха-мать не вставала уже полгода и таяла с каждым днём, а теперь кто-то чадил на их кухне? Не иначе, ведьма обрела молодость? Пряный запах разогретого масла и свежей сдобы напомнил о позабытых воскресных завтраках, когда она ещё девчонкой упрашивала маму напечь пирожков, и неверящая в чудо Лиза прыжком преодолела расстояние до порога.
Старуха ловким движением вскинула сковороду, тонкий блин эффектно взвился и перевернулся в воздухе, чтобы попасть точно по центру раскалённого чугунного круга. Мать небрежно водрузила сковороду обратно и обернулась, вытирая испачканные в муке руки о фартук.
– Проснулась, милая? – старушка приятно порозовела и, судя по округлившимся предплечьям и локтям, сбросила лет десять по сравнению со вчерашним.
– Что… что с тобой? Ты ходишь? – Лиза для равновесия оперлась о спинку стула, а мать мимоходом чмокнула её куда-то между щекой и подбородком.
– Как видишь.
– И голова не кружится? Ноги, ноги-то как?
– Знаешь, – старушка вывалила блин на верхушку стопки, – я сто лет себя такой молодой
– Но… неужели всё так просто?
– А ты как хотела? Р-раз и готово, колдовство никогда не подводит. Подай чистую тарелку.
Лиза очнулась и принялась накрывать на стол, заодно любуясь выверенными движениями хозяйки, соскучившейся по простейшим вещам, недоступным из-за болезни. Мать любила и умела готовить, но сейчас так расцвела и похорошела, что Лиза впервые за долгие месяцы наслаждалась вторыми ролями, а не отбывала тяжкую семейную повинность.
– Как думаешь, что там с Сашей? – Лиза нехотя провела ногтем по гладкой поверхности телефона. Она ещё не проверяла пропущенные, надеясь подольше сохранить счастливое наваждение утра.
Старушка присела на край табурета и очень тщательно выгребла остатки варенья из литровой банки, распределяя по розеткам, потом отложила грязную банку в раковину и только тогда ответила:
– А я не думаю. И тебе не советую. Зачем?
Лиза стушевалась и отдёрнула руку от телефона, а потом и вовсе запрятала его за электрический чайник.
– Просто… Просто волнуюсь, что там и как.
– Не надо волноваться. Что было, то прошло. Он свою цену платит, мы – свою. Кстати, может быть, мы теперь подберём себе домик где-нибудь в заброшенной деревне? И непременно у реки. И с садом.
– Мам, ты опять за старое? – нахмурилась Лиза. – Хочешь, чтобы соседи тыкали пальцем в местную ведьму? В деревне не спрячешься, ты же знаешь. Каждый будет шастать по любому поводу, потом обвинят нас в своих же грешках и сожгут дом. И вообще, ты обещала, что мы останемся здесь. Я не хочу убегать снова.
– Ну что ты такая вредная и злопамятная, – старушка с укором похлопала Лизу по колену, – я просто немного размечталась, имею право, разве нет?
– Мам, вот только не начинай. Москва – идеальное для нас место. И район тоже. Если повезёт, нас оставят в покое, вот только Саша и его семья… Они же всё так не оставят. Рано или поздно начнут искать причину. А вдруг найдут?
– Не найдут, – старушка радостно хихикнула, – а если и найдут, то не поверят собственным глазам. Они же всегда верят в то, во что хотят верить. И видят тоже только то, что удобно им.
– Но Галя… Вдруг там другая ведьма замешана? Мне что-то тревожно, мам.
– Посмотрела я на этого твоего Сашу, – Старушка плюхнула горку варенья на блин, раскатала как следует и отправила свёрнутый ролик в рот, – такие предпочитают ломить в лоб, размахивая деньгами и связями. Даже если до того обратились к ведьме. Такой типаж. Он неопасен.
– Но что, если его родня… если там есть кто-то? Ну ты понимаешь.
– Договаривай, – старуха положила себе ещё блин, – ты о ком-то конкретно? Есть что-то или кто-то, о чём я должна знать?