Ищу комиссара
Шрифт:
— У Игоря всегда так! — безнадежно сказала жена вертолетчика, окончательно отчаявшись найти хотя бы еще одну вещь, ставшую добычей воров.
— A-а… где проигрыватель? — спросил Редозубов и оглянулся на Чиладзе. Тот одобрительно кивнул: вопрос правильный.
Вертолетчик, деловито насупившись, прошел в комнату сына, окинул ее взглядом, приподнял край ковра в дальнем углу, под которым что-то лежало (там оказался ящик со слесарными инструментами), заглянул под стол, за шкаф и, наконец, сообщил:
— Проигрывателя нет.
Но Редозубов его сообщением не удовлетворился. Встав
— Ах! — воскликнула жена вертолетчика. — Да я его неделю уже ищу!
— Послушайте, дорогие! — сказал Чиладзе. — Может, у вас и «Телефункен» где-нибудь тут… затолкан?..
— Вообще-то магнитофоном пользуется наш сын, — сказала жена вертолетчика, — но позавчера мы его случайно нашли на кухне… и перенесли в комнату. Я хотела с воспитательной целью послушать записи сына.
— Послушали? — полюбопытствовал Чиладзе.
— Видите ли…
— Нет… — отвел глаза вертолетчик. — Шнур не могли найти.
— А от батарей он работает? — спросил Редозубов.
— Да, работает и от батарей, но они давно сели.
Тщательные поиски, в которых приняли участие все четверо, положительного результата не дали. Магнитофона действительно не было. Не было и шнура, который Чиладзе предложил найти во что бы то ни стало. Район наиболее вероятного нахождения шнура — комнату сына — он взял на себя. Когда же окончательно выяснилось, что шнура нет, Чиладзе, не скрывая иронии, произнес:
— Интересно получается! Вы искали — не могли найти, а воры нашли?
Вертолетчик промолчал, тяжело отдуваясь.
— Значит, ничего больше не пропало? — спросил Редозубов.
— Н-нет… кажется, нет… — неуверенно ответила жена вертолетчика.
Создавалось впечатление, что в квартиру проникли исключительно ради магнитофона.
Чиладзе спросил:
— Кто знал о том, что у вас есть «Телефункен»?
— Ну… многие знали, — ответил вертолетчик. — У меня на работе почти все…
— Никто не просил его у вас? Продать или обменять?
— Просили… командир отряда просил! — вспомнил вертолетчик, но тут же, поняв мысль капитана, добавил: — Но он, конечно, вряд ли…
— А у сына… были друзья, которые… которым, скажем так, нравился этот…
— Игорь дружит только с Сережей Соколовым и Олегом Агаповым! — перебила жена вертолетчика. — Это, как вы сами понимаете, очень приличные ребята, тоже отличники, и…
Чиладзе кивнул. Сережа Соколов — сын главного врача железнодорожной больницы, а Олега Агапова — сына второго секретаря райкома партии, действительно, очень хорошего мальчика, Чиладзе знал лично, поскольку его собственный сын Вахтанг учился с ним в одном классе.
— Погодите-ка, — сказал Чиладзе. — Ваш сын учится во второй школе?
— Ах! — воскликнула жена вертолетчика. — Так ведь это же вы! Как же я раньше не догадалась! Этот очаровательный Вахтанг!.. Он два или три раза заходил к нам! И вы знаете, я так жалею, что он почти перестал бывать у нас! Он очень положительно влиял на Игоря! Его несколько шокировал беспорядок в комнате Игоря!
— Черт побери! — неожиданно взревел вертолетчик. — Да по такому случаю!..
Вот уж чего ему не пришлось долго искать, так это бутылки коньяка; вертолетчик уверенным движением открыл створку серванта, не глядя, сунул внутрь руку и мгновенно выхватил бутылку «Шота Руставели». Чиладзе взял ее, взвесил в ладони, взглянул на этикетку, посмотрел на свет.
— Коньяк замечательный. Говорю как знаток. Но — в другой раз…
…«Газик» свернул с бетонки на широкую грязную улицу, с трудом выкарабкиваясь из глубоких рытвин, оставшихся после буксовавших тяжелых машин. По обеим сторонам стояли потемневшие одноэтажные бараки — вчерашний день поселка, некоторые уже полуразрушенные, покинутые жильцами, переехавшими в новые дома.
— Хорошо, — сказал Редозубов водителю. — Дальше не надо. Развернитесь и ждите меня здесь.
5
Заместитель начальника РОВД по политико-воспитательной работе капитан Проводников, вызвав к себе Шабалина, понял, что поторопился. Он был не готов к этому разговору. Будучи в течение шести лет хорошим следователем, он сознавал значение подготовки к допросу, но, вступив два года назад в должность замполита, далеко не сразу понял, что если подготовка к допросу являлась частью его прямой работы как следователя, то теперь подготовка к беседе с подчиненным является частью его прямой работы как замполита. Кажущееся неправомерным, на первый взгляд, сравнение как раз и мешало на первых порах правильно понять и оценить то действительно общее, что заключалось в этих разных занятиях. Общим этим было: работа.
Что касается Шабалина, то для него этот разговор работой не являлся. Стало быть, Шабалин, как бы ни повел себя, ошибки совершить не мог. Ошибиться мог только замполит.
Зазвонил внутренний телефон.
Проводников снял трубку и услышал голос помощника дежурного сержанта Дашина:
— Товарищ капитан, тут к вам посетитель…
— Я занят, — сказал Проводников.
— Товарищ капитан, говорит, что буквально на одну минуту. Плачет.
— Плачет?
— Так точно.
— Кто?
— Корепанова. Из ОРСа [9] леспромхоза.
Проводников помолчал.
— Хорошо. Пусть войдет.
Он положил трубку и вздохнул. Конечно, он не обязан был принимать сейчас эту женщину, продавщицу леспромхозовского магазина, но, зная, что она не уйдет, будет ждать хоть до вечера, на что-то надеясь, — считал себя не вправе держать ее в коридоре, чтобы сообщить в конце концов, что помочь не в состоянии.
В дверь робко постучали.
— Войдите.
9
ОРС — отдел рабочего снабжения.